– Но мы победили, шаман. Эти люди ослаблены и разрознены. Почему бы нам не забрать острова себе? Их вечная междоусобица – благословение, а не проклятье. Кому какое дело до сына какого-то мертвеца?
Року передёрнуло при словах «какого-то мертвеца», но он сдержал себя.
– Ты знаешь, что у этих людей есть короли. Эти короли пекутся о крови по отцовской линии. Как я уже сказал, на континенте поджидает куда более сильный враг.
– Так давайте пойдём и убьём его! – почти прорычал мужчина.
– Мы не можем воевать и с островами, и с империей. Мы должны заключить с кем-то из них мир.
Магнус выдохнул и пожал плечами, потому что не особо понимал, но, возможно, доверял суждению Роки. Фольвар, вождь Кормета и один из старейших сторонников Роки, заговорил следующим.
– Значит, мы разберёмся с островитянами позже? Моим детям тут понравится.
При этих словах Рока тяжело вздохнул. Ему следовало быть осторожным.
– Мы поступим так, как велит честь.
Других вождей волновали более житейские вопросы.
– Когда мы привезём женщин и детей? И как мы решим, где жить и как поделить землю?
– Позже, – отвечал Рока. – Матроны, жрицы и фермеры помогут нам решить. Но сперва нужно будет повоевать.
– Да. А что насчёт островных земель? Позволят ли нам выбирать и будут ли корабли поделены между вождями, когда мы закончим?
Рока хотел сказать им правду – что ему было всё равно, как его люди разделят добычу, плоды своих трудов, лишь бы они направили мастерство и умение на освоение нетронутых земель и строительство новой жизни для своего народа. Он улыбался и успокаивал их как мог. Властвовать казалось таким отвратительным занятием: по сути, ему необходимо было расточать привлекательную ложь, и присуще это было лицам более приятным, чем его собственное.
По крайней мере, пока что его люди ему доверяли. Но он не знал, как поступят Тейн и Капуле. Если они откажут людям пепла в награде, которую обещал им Рока, он знал – какова бы ни была между ними история, какова бы ни была его сила, какие бы сделки он ни заключил – разъярённые вожди придут за своей наградой.
– Господа. – Вернувшись в реальность, Рока увидел, как Тейн, поднявшись, развёл руки – жест уверенного в себе правителя. – Мы рады приветствовать вас.
Рока сморгнул воспоминания и сосредоточился на собирающемся дворе.
На лице короля появилась искренняя улыбка, пока он неспешно оглядывал собравшихся и кивал многим из них. Почти все они были послами и дальней роднёй – не членами королевской семьи и не ближайшими родичами. Их глаза испуганно перебегали с Роки на его стражу и обратно, а пот стекал с лиц и собирался под мышками. Рока их не винил.
На протяжении нескольких месяцев он со своими людьми по приказу Фарахи очищал город от дворян, купцов и пиратов. Он мог лишь догадываться, какие истории и слухи теперь ходили о нём, сколько страха и ненависти было посеяно. Теперь же убийцы стояли здесь, во плоти и всеоружии, под палящим зноем полуденного солнца.
Дипломаты лихорадочно переговаривались между собой – несомненно, обменивались вестями, о которых редко говорят, но которые отчаянно ждут. Между ними ходили слуги короля, предлагая воду с лимоном и собирая прошения, хотя, похоже, никто из них не мог пока набраться смелости или не был достаточно заинтересован в том, чтобы изложить свою просьбу.
Тейн со дружелюбным терпением ждал, пока послы успокоятся и вернут себе хотя бы толику самообладания. Кикай сидела справа от него, остальные братья расположились слева. Священники и монахи оставались на тех же местах, что и при Фарахи, хотя глашатая нигде не было видно. На новом короле была военно-морская форма, а не одеяния его отца, и он казался совершенно невозмутимым. Наконец, когда шум в достаточной мере стих, он властно заговорил:
