Говорят, существует молитва об избавлении от воспоминаний.
Не могу писать. Не писать не могу тоже.
Это продолжалось сутки, а потом я раскаивался. Не из-за «моральных принципов», нет, драгоценная Лё, все гораздо проще – проще и прозаичней: свежайший триппер. Поэтому и пришлось наврать тебе, любимая, будто меня срочно командируют в город N… Ты тихонько усмехнулась, но ничего не сказала, а через три недели я был чист. И очень – ОЧЕНЬ! – к тебе торопился.
Однако я не застал тебя, Лё. Твоя высокохудожественная натура парила бог весть где в поисках сюжета для новой непонятной мазни (кстати, у тебя купили картину, что оказывалось выше моего понимания).
Дверь в мастерскую была не заперта, и я вошел. Все как всегда: холсты, краски, скульптурки, бумажки, шедевр прикладной литературы «Как выращивать грибы на балконе» (откуда у тебя эта дрянь?)… Мой взгляд упал на записку – чей-то бисерный почерк сообщал о встрече в 18:30 у каких-то там ворот, но я не придал этому значения, Лё, да и стоит ли придавать значение случайным запискам? «У тебя дивное имя», – думал я, пуская колечки дыма.
Лё-РА. Лё. Солнце моего бога. Лё, просто Лё – «грех мой, душа моя». Я стал вспоминать твои черты, стал подумывать даже, как разнообразить наш секс…
Размечтался.
А потом застукал вас. Как смешно… Как странно… Как глупо, боже мой, как глупо и подло! Ты променяла меня на какую-то девку… Да ты… ты просто извращенка!
Я. Люблю. Извращенку. Гадаю, почему она странная… не такая, как все… А она, оказывается, больше любит девок…
Дважды два – пять.
Я ненавижу тебя, Лё. Ты нас предала. Ты растоптала то, к чему нельзя прикасаться. Я знаю, о чем говорю.
Но вот в чем фишка: вы неплохо смотрелись вместе – прости, Лё, спонтанный вуайеризм (записал в ежедневник; наверное, живя с тобой, слишком легко двинуться, что я и не преминул сделать).
Да, так бывает. Ваша любимая изменяет вам с себе подобной. Я не верил, хотя, казалось бы, что особенного я увидел? А вот что: Лёре было хорошо, более чем хорошо, без меня. Я испугался. Онемел. Не мог шевельнуться[17].
И все-таки, положа руку на сердце, вы были красивы. Я удивился, Лё, твоей пластике – со мной, значит, ты часто оказывалась скованной… У меня засосало под ложечкой. Я увидел тебя совсем иной, Лё! Радостной. Черт, черт!.. Я сжал кулаки… Значит, все это время ты… Лживая сука. Дерьмо. Паршивая лесбиянка!
Лё-РА… Чудесное имя, не правда ли? Солнце. Моего. Ббббога.
Ты называешь ее моя киска: ничего более чудовищного я не слышал. Вы хохочете. Наверное, кто-то назовет меня «ограниченным гомофобом»: пусть.
Я – «ограниченный гомофоб»?..
Однако нельзя не сказать, будто я вам не завидовал…
Я пытался остудить голову и посмотреть на это другими глазами. Тогда-то и увидел…
…двух элегантных – кого? нимф? Одна, с серыми глазами, казалась чуть старше. Это была ты, Лё.
Разнузданная откровенность привносила в «действо» шарм, неведомый мне. Вы смаковали «любовь», если это, конечно, была она.
«Гомофобия (греч. homos – одинаковый, phobos – страх) – собирательное определение для различных форм негативной реакции на проявления гомосексуальности, а также на связанные с ней общественные явления» (переписал из словаря в ежедневник).
Мне бросили мне вызов. Вы понимаете, что делаете, нет?.. Ты, вот именно ты, Лё, понимаешь?
Кажется, сегодня я совсем не сержусь… Я ушел незамеченным, а потом долго бродил по старому парку. Замечательная погода!
