- Слизни - это оттого, что они оставляют вот эту жижу за собой? - негромко спросила я у мальчика, вместе со мной чистившего жирного червя. - Внешне эти твари больше похожи на опарышей.
- Ага, из-за слизи, - кивнул тот. - Ты же Лисса, дочь Хогга? - и посмотрел на меня полными любопытства глазами.
- А ты Лаки?
- Аха, - ответил ребёнок.
- Ты очень смелый, раз не боишься здесь работать, - похвалила его я.
- Мама одна уже не справляется, а младших кормить надо, потому, как только мне исполнилось восемь, я тут же напросился с ней.
- А как же отец?
- Нет его, сгинул в шахтах, когда добывал кристаллы. Ушёл утром и так и не вернулся, - мальчик едва слышно шмыгнул носом, но быстро взял себя в руки и продолжил, - отныне я за него, - и гордо округлил тощую грудь, хотел было что-то добавить, но окрик Жока его остановил:
- Нечего чесать языками, времени мало, успеть надо много, иначе день не зачтётся! Вы же не хотите получить плетей или завтра остаться без обеда?
Народ мигом активизировался. И я тоже, перехватив щётку, зачесала гадину сильнее, та даже не дёрнулась, продолжая вяло жевать остатки зеленовато-коричневого мха.
Щётка двигалась вверх-вниз, монотонно вжих-ших-вших-ших.
Слизняк постепенно смещался вправо, мы следом за ним.
- Лисса, надо его перевернуть, - когда мы почти закончили, озадачил меня Лаки.
- Что? - не врубилась я.
- Просто встань вот сюда и повторяй за мной, толкай, - и навалился на жирное тело, я, чуточку поглядев за процессом, присоединилась. Начали толкать, и тут опарыш зашипел - ему явно не понравилось наше к нему бесцеремонное отношение: тварь приподняла голову и оглянулась на нас, из его беззубой пасти на меня дохнуло отвратительным смрадом. - Не бойся, не укусит, - попытался успокоить меня малой, но у него слабо вышло. - Просто поторопись, их брюхо тоже надо почесать.
Я навалилась со всей дури, и мы-таки перевернули гада. Тот мигом заткнулся и вообще казался подохшим: тело обмякло, голова с шумом хлопнулась на землю.
- Мне ничего такого не рассказывали, - шепнула я напарнику, тот, перехватив щётку, стал счищать грязь, за плотным слоем которой виднелась голубоватая полоса на "животе" слизня.
- Ну так это ж детали, они всё равно не кусаются, - пожал плечами мальчик. Я же присоединилась к нему и стала помогать.
- Он, случайно, не помер?
- Нет, живой, просто, когда его резко дёрнули, он обмяк, притворившись дохлым, потому что боится, что его хотят съесть, - в звонком голосе Лаки слышались весёлые нотки.
- Хитрые в той же степени, насколько мерзкие, - я тоже улыбнулась и продолжила работать.
Некоторое время спустя мы толкнули тушу ещё раз, перевернули, и червь ожил, деловито зашуршав мхом. Закончив с ним, взялись за следующего. Чистить гадов завершили практически одновременно с уборкой навоза, мужчины все отходы перекинули за ограду.
И вот мы буквально выползли из загона, кто-то сел прямо на землю, чтобы перевести дух и "проветрить нос"; те, кто мог ещё держать лопату в руках, принялись за навозные кучи - их следовало перекидать в вагонетки. Долговязый орк и лопоухий лягушонок были трудоголиками, несмотря на их болезненную внешность, парни усердно пахали. И я, глотнув воды из подаренной Хоггом фляжки и угостив всех, кто пожелал, присоединилась к ним. Жок одобрительно мне кивнул.
