Горожан с каждым пройденным метром становилось всё больше, а мои брови всё выше. Люди и нелюди. Вторых ненамного меньше первых. И расы, самые разные от гномов, до мелких гоблинов. И ещё несколько, как Грой, неясной мне принадлежности.
Мы свернули в проулок, быстро его пересекли и вышли к лачужкам, целый квартал бараков.
- Ерайя! - громко позвал Хогг, толкнув хлипкую калитку крайнего жилища.
- Чего орёшь, как оглашённый? - из-за угла кривого домика вышла женщина. Старенькая, с внушительным горбом. Тяжёлая ноша клонила её к земле так, что бедной бабушке приходилось напрягаться и поднимать голову с усилием, чтобы увидеть лицо Хогга.
- Дочь моя в беду попала. Под камнями её завалило, память отшибло, - довольно коротко описал ситуацию бородач.
- Лисску-то?
- У меня только один ребёнок, - бесстрастно заметил Хогг.
- Неси в дом, - фыркнула Ерайя.
Мой, по всей видимости, отец, согнувшись в три погибели, чтобы не удариться о притолоку, перешагнул через низкий порог и, особо не разгибаясь, прошёл вглубь одной-единственной комнаты. Уложил меня на узкую лавку, прикрытую каким-то мешком, характерно зашуршавший сухой травой. На потолке, куда ни посмотри, висели пучки разнообразнейших сухих трав, пахло необычно и даже горько. В носу засвербело и я чихнула.
- Хогг, поди прочь, мешаешь, на улице обожди, - фыркнула оказавшейся весьма шустрой бабка.
Хогг, бросив на меня сожалеющий взгляд, вышел, оставив нас наедине.
- Дай-ка, осмотрю тебя. Бедняжка, - вздохнула женщина, я терпела её не самые нежные прикосновения к своим ссадинам, не выдержала, только когда она рассматривала внушительную шишку на затылке. - Рана какая нехорошая, длинная, как ты выжила? Ох, ты ж! Диво дивное! - ахнула она, её пальцы замерли на уровне первого шейного позвонка, она зачем-то несколько раз на него нажала, сделала паузу и затем повторила.
Я лежала на боку, лицом к стене и не видела лица лекарки. Но её вздохи, полные удивления трактовались однозначно: что-то сильно изумило старушку.
- Твоя звезда. Она пропала. Нет её…, - прошептала в итоге. - Ладно, жива и ладно. Полежи так, рану надо зашить. Само теперь оно нескоро срастётся.
Что за звезда? Голос старушки стал очень жалостливым, будто она с калекой беседует.
- Полежи пока, настойку тебе одну дам, от неё в сон клонит. Пока спать будешь, зашью, боли не почувствуешь. Очнёшься, как новенькая.
- Спасибо! - негромко сказала я.
- Совсем ничего не помнишь? - передо мной появилась щербатая глиняная кружка.
- Совсем.
Настойка пахла мерзко, чем-то кислым и протухшим.
- Пей-пей, не отрава. Тебе покой нужен, и память со временем вернётся. И больше не связывайся с шайкой Крута. Не ведись на их подначки. У них силы много, ума мало. Доказывать что-то этим мелким отморозкам ты не обязана.
Я промолчала. Приду немного в себя, осмотрюсь, затем найду источник информации. Не просто так я под камнями оказалась. Чья это вина? Крута или ещё кого-то? Очень интересно будет узнать.
