Воды реки Извилистой оказались мутно-синими. Похоже, у её истоков стояли какие-то крупные химические заводы. Утлая лодчонка Казимира казалась малой даже для одного человека-козла, не то, что для двоих. Сбросив поклажу в воду, Сэм осторожно шагнул в неё.
– Здесь крокодилы водятся? – в шутку спросил Сэм, посмотрев в воду. Отражения разглядеть не удалось.
– Теперь уже не-ет, – проблеял Казимир, взявшись за вёсла. – Крокодилов больше нет. Львов нет. Ничего нет. Одна саванна, река, и горы. Ты любишь природу? Я очень люблю природу.
– Зачем тебе коса, Казимир? – рискнул повторить Сэм. – Отбиваться от хоботунов?
– А что хоботуны? – задумчиво проговорил винторог. – Возможно, что и их тоже нет. И их города нет. Ты уверен, что это всё есть? Я вот не уверен. И мало кто уверен, но, может быть, и есть…
Сэм не выдержал и рассмеялся, чтобы разрядить обстановку. Смех прозвучал немного искусственным – антропоморф даже не улыбнулся. Похоже, он говорил всё это серьёзно. «Скверный он какой-то. Странный и скверный», – понял Сэм. До этого он не встречал ни одного такого жителя Страны Антропоморфов.
– А коса мне нужна, чтобы косить. Я люблю работать в поле. Ты вот любишь работать в поле?
– Признаться, не помню, когда в последний раз работал в поле.
Лодка причалила к берегу, винторог положил вёсла и, подняв косу, спрыгнул на берег.
– Мы приплыли, Сэм. – Казимир грузно плюхнулся на землю. – Ты когда-нибудь хотел стать косарём? Я вот с детства мечтал стать косарём. А сейчас, почитай, никто не хочет. Они все слепы. Они не понимают, как важна моя профессия. Без неё никуда, без неё все будут ходить босыми, можно сказать. Хочешь, я покажу тебе своё поле?
Сэм замотал головой. Казимир вдруг резко поднялся и подошёл к Путнику.
– А ты молодец, что решился. Молоде-ец, что решил отправиться в этот город хоботунов. Они все не нужны. Здесь, в поле, хорошо, здесь птички поют, солнышко, свежо!
Путник почувствовал, что от потока сознания Казимира начинает ехать крыша. С запада плыли тучи. Где-то вдалеке сверкнула молния. Антропоморф кашлянул и продолжил, как ни в чём не бывало.
– Тут с первыми петухами выйдешь из избы, возьмёшь косу, да как начнёшь! Красота. Скосишь, потом сложишь в кучи. Они пахнут свежестью, чистотой. Ты чувствуешь единение с природой, с идеальным пространством. Понимаешь?
– Какие петухи?! – вскричал Сэм. – Какое пространство? Природа… При чём здесь изба какая-то? Мы же в саванне.
– Приро-ода! – одухотворённо повторил Казимир, не обратив внимания на реакцию Сэма. – Нет ничего лучше дикой природы. А почему ты решил стать охотником на хоботунов?
Сэм сделал пару глотков из фляжки и задумался. Он не мог дать ответа на этот вопрос.
– Не знаю, как-то так само получилось. Я сидел под деревом, Бигль сказал, что я должен пойти охотиться, и…
Тут Сэм вспомнил странную фразу Бигля, которую он упомянул в самом начале: «Зря ты оттуда ушёл». Откуда ушёл? И кто он сам такой? Показывать своё невежество не хотелось, и Сэм решил спросить про другое:
– Ты что-нибудь слышал про Максимильяна?
Антропоморф кивнул.
– Я много чего слышал про Максимильяна. Слышал, что он хотел прославиться, стать великим. Говорят, про этого муравьеда было пророчество. Может, и про тебя было пророчество? Я не знаю.
– Почему у него ничего не получилось?
– Никто не знает. Возможно, он дошёл до реки и просто повернул обратно. Возможно, хоботунов нет. Возможно, это всё миф. Ты вот видел хоботунов? Я вот не видел. Может, и нету их вообще.
