Практиканту надоело ходить без дела, он встал у ближайшего стола и снова попробовал пойти в атаку. Лаборант поднял на него глаза, посмотрел секунду, а потом, не произнеся ни слова, опять склонился над объективом своего микроскопа.
Практикант слегка улыбнулся, качнул головой и заговорил снова:
– Интересно, ты ведь сейчас работаешь, насколько я понимаю, над третьим этапом, а его следует проводить, если я не ошибаюсь, во-о-он на том оборудовании, – Практикант вытянул руку и показал на большие белые приборы у стены, но никто в ту сторону даже не повернулся. – Я думал, такая работа всегда делается автоматически.
Лаборант не выдержал, закрыл глаза, тихо выдохнул, открыл глаза и бесстрастно, спокойно ответил:
– Автоматически делается другая работа, а секвенирование, модификацию и некоторые иные задачи мы контролируем вручную.
– А мне показалось, что некоторые аппараты, – Практикант не отставал, – ну вот из тех, что там стоят, показалось, что они…
– Тебе могло показаться, ты же теолог.
– Я не теолог, я…
Лаборант встал из-за стола и еле слышно, мягко пошуршал бахилами, халатом и перчатками в сторону выхода. Практикант сделал было движение вслед за ним, но передумал, посмотрел по сторонам и склонился над микроскопом. Спустя минуту, а может, пять кто-то больно постучал его по плечу. Практикант выпрямился и отошёл от микроскопа, пропуская лаборанта к его рабочему месту. Почему-то Практиканту показалось, что это уже другой лаборант.
– А вот ещё интересно, разве нельзя просто его найти? Я имею в виду вашего заказчика. Потом, уже после рождения. Для чего нужно подстраивать оплодотворение? Ведь это намного сложнее. Если вы знаете точное время его смерти, отслеженное с помощью вашего датчика, то почему бы…
– Ну, во-первых, тут важно зачатие, а не рождение. Рождение высчитать сложно. Родиться можно когда угодно, – лаборант переглянулся со своим коллегой за соседним столиком и закатил глаза, – и у кого угодно. Некоторые родители держатся за своих детей, как за родных, хотя по сути это чужие для них люди. Наши заказчики хотят не в лотерею играть, а сохранить то, что имеют, и вернуться туда же, откуда они на короткое время по естественным причинам ушли. А во-вторых, людям такого уровня не нужны случайные тела и рождения, такое в их жизни уже было. Тем более это доступно каждому и без нашего участия.
У них есть конкретные планы, задачи, цели на будущую жизнь (и даже не одну!), а мы помогаем им до мельчайших подробностей реализовать всё задуманное. Любое тело тут не подойдёт. У нас подобран и согласован каждый параметр и внешней и внутренней составляющей. А кроме этого, мы избавляем клиента от возможных нежелательных случайностей: генетических мутаций, наследственных заболеваний, плохих предрасположенностей – ничего этого не будет, если вовремя, заранее всё предусмотреть. Безусловно, последнее может гарантировать и современная медицина, но мы всё-таки предлагаем гораздо-гораздо больше.
Казалось, лаборант замечтался, глядя куда-то вдаль. Он ещё мгновение посидел так же неподвижно, а потом едва заметно вздрогнул и вернулся к работе.
– Но ведь готовый, кхм, оплодотворённый материал может долго храниться в таком виде. То есть я хочу сказать, родиться-то он действительно может когда угодно. Где же он тогда всё это время…
– Ты же теолог, ты нам и расскажи, – лаборант покосился на своего соседа за другим столом.
