«Ну, вот. Приехали. Прелюдия закончилась. А в конце концов: раньше сядешь – раньше выйдешь!».
– Конечно, думаю! Но вы сами понимаете, вопрос не из простых, его с нахрапу не решишь! Вы же знаете, я привык все делать четко и последовательно, а не абы как.
– Знаю, знаю, брат! Поэтому с тобой так приятно иметь дело! Но я ни за что не приму, если ты скажешь, что до сих пор нет ни малейшей конкретики! Неужели до сих пор совсем ничего не ясно? – тон вопроса снова подразумевал только один вариант ответа.
Ближайшие двадцать минут между началом разговора и началом бранча Ростислав проклинал тех, кто нахально донимал его звонками, пока он был в пути, а теперь все как сквозь землю – ни одного спасительного вызова. С какой бы радостью он сейчас ответил почти на любой звонок, произнеся магическое: «Секундочку, очень важный разговор!». Но телефон предательски молчал.
Невыносимо трудно разжевать не разбирающемуся в бюрократических мелочах бизнесмену про реестры, кадастры, планы, межевание, назначение земли и всем из этого вытекающем. Когда Ростиславу не удалось донести обо всем прямо, по-взрослому, он пробовал зайти на пальцах. Но всякое его объяснение разбивалось о тупое невежество экстремально богатого человека со взрывным норовом, и его «я хочу», «у меня есть деньги», «я готов платить», «какие могут быть трудности», «кто нам мешает».
От кровожадной фразы «кто нам мешает?» Ростислав почувствовал несварение. Для Кари – сам он был заказчиком, точкой А, Ростислав – тем, кто может кое-что разрешить, точкой Б, он ведь глава района, на территории коего находится заброшка советского пионерлагеря, так возбуждающая его бизнес интересы. Точка А и точка Б должны запросто соединяться прямым, как железка из Петербурга в Москву, отрезком. Поэтому в понимании Кари, мешать им могли только враги. А церемонится с врагами – никогда не было в традициях настоящих нохчи.
– Сейчас трудно о чем-то говорить! Даже если мы решим все проблемы с бумагами по земле, сделку могут заморозить сверху! Насколько мне известно, на федеральном уровне обсуждали возможность строительства на этом месте какого-то реабилитационного центра для детей, или что-то в этом роде. Нужно ждать, Кари Наибович! Следить за ситуацией и ждать! Больше я не знаю, что добавить.
Кари тревожно задумался себе в бороду. Ростиславу снова захотелось водки. Слава богу в эту же минуту наконец-то принесли бранч. Кари сказался неголодным, он поднялся со своего места, до хруста сжал руку Ростислава и сказал:
– Кушай, брат. Набирайся сил. Они тебе пригодятся! А я пойду набираться терпения. Прощай, дорогой! – он сделал несколько широченных шагов к выходу, но резко, как будто вспомнив что-то важное, обернулся, – За счет можешь не платить, ты мой гость! И да – я верю, что у нас все получится! У тебя все получится. У нас всегда все получалось, выйдет и в этот раз! В долгу не останусь, Аллах свидетель.
Дверь хлопнула, огромный, в круг тонированный джип сорвался с парковки. Ростислав материл себя. Как можно было забыть, чье заведение он ненароком решил посетить? Надо скорее закругляться со жратвой и ехать на службу – перевалить негатив на кого-нибудь другого.
Востребованность среди других – вот, что было его способом поднять себе настроение с любой высоты. Люди нуждаются, зависят от тебя, а значит, ты властен над ними. В первую очередь властен, а не ответственен. Ответственен – каждый сам за себя.
