– Ну что же? – Эльга вздохнула. – Так будет лучше для всех. Ты, Свенельдич, получишь месть, я сохраню сына, а Прияна – мужа. А мои внуки – отца.
– Ему не следует знать, о чем мы договорились. – Мистина предостерегающе взглянул на Прияну.
Она отвела глаза. Кому, как не ей, было знать, до чего Святослав не любит Мистину. Да и Мистина его. Но Мистина все эти тринадцать лет уклонялся от столкновений, чтобы не причинить боль Эльге, а у Святослава не было этой причины сдерживаться. И вот она, водимая жена Святослава, по доброй воле переходит в стан его недругов… И пусть Мистина не желает ему гибели, его успех будет большим несчастьем для Святослава.
Но все-таки меньшим, чем если за убийство брата придется платить самому. Пока никто не понес наказания за это убийство, оно может пасть на любого из виновных – или на всех. Имея на руках шестилетнего сына, Прияна знала: те восемь или девять лет, которые Рагнора пообещала, жизненно важны для нее самой и для ее ребенка. Ярик получит время вырасти. Через девять лет ему будет пятнадцать – на два года больше, чем было самому Святославу, когда он лишился отца. Пятнадцать – совсем взрослый. Жениться можно.
– И что я должна делать?
Прияна отошла от кровавой дороги на полотне и села на скамью.
– Делать, может, пока ничего. – Мистина мягким шагом прошелся вдоль полотна. – Мне будет нужно знать, что у него там происходит. Рано или поздно Игмор или кто-то из его братии, кто выживет, прибьется опять к Святославу. Больше им нет места на земле, только рядом с ним. И когда они так или иначе дадут о себе знать, нужно, чтобы кто-то донес это до меня. Тебе будет всего удобнее это сделать. Только следи за всеми вестями, которые он получает. А я пообещаю устроить так, чтобы Святослав не пострадал.
Мистина глянул на Эльгу и Прияну – на двух женщин, которым безопасность Святослава была важна.
– И для начала тебе следует с ним примириться. Тролли знают, до чего он додумается, сидя один в Вышгороде. Я могу потом пощупать Ивора, но Ивор и сам может многого не знать. Нужен кто-то, способный проникнуть в его замыслы, открытые только самым близким. И лучше тебя тут никого не найти.
Прияна помолчала, прошлась глазами по кровавым пятнам на полотне и медленно кивнула. Неприятно было думать о том, чтобы пользоваться доверием Святослава ему во вред… нет, ради его же блага, но вопреки его воле… и ей – той, кому он верит больше всех. Но искупительная жертва должна быть принесена. Глаз Одина – стрела из омелы – чаша с ядом. Она приговорена судьбой держать чашу из черепа, и можно на многое решиться, лишь бы отодвинуть этот день.
* * *
Прияна не раз бывала в Вышгороде, но сейчас, после всех неприятных открытий, вид крепости на холме над Днепром снова напомнил ей о той зиме, когда они с Торлейвом и Яриком приехали сюда под самый Карачун. Она с ребенком осталась – мыться, отдыхать и готовиться к вступлению в стольный город, – а Торлейв уехал вперед, чтобы предупредить о ее приезде. Поздно вечером он прибыл к Святославу и встретил на дворе Малушу… А уже назавтра Святослав явился в Вышгород, и Прияне на ум не могло взойти, что в утренних сумерках этого же дня он договорился с матерью, что та тайком удалит Малушу из Киева, чтобы водимая жена-княгиня ничего не узнала…
Лишь через несколько дней после ночного гадания Прияна собралась с духом и достаточно успокоилась, чтобы изобразить перед Святославом жажду примирения. Обоих мальчиков, Ярика и Олега-маленького, она оставила у Эльги, а с собой взяла Хавлота и еще десяток гридей – молодую княгиню повезли на лодье.
