Кошмар в кабинете химии - страница 7

– Ну все, Мороз, – рыкнула Рита. – Ты доигралась.

– Нет-нет, не отец, – продолжила я невозмутимо. – Всем известно, что он у вас раз в неделю ночует. Значит, мать?

Алина наконец не выдержала и кинулась на меня с вытянутыми вперед руками и растопыренными пальцами. Она поддалась порыву ненависти, удвоив мое преимущество. Мне не хотелось ее бить, даже не потому, что об этом наверняка донесут маме, а потому, что противно было опускаться до ее уровня. Но теперь я защищалась. И потому вмазала Алине под дых так, чтобы она упала, но и так, чтобы смогла подняться.

Девочки впали в ступор – они не верили, что кто-то мог ударить Алину. Я бы не удивилась, если бы они захлопали. Но вместо аплодисментов над нами повисла зловещая тишина.

Пока я лихорадочно соображала, что дальше, Алина подняла на меня взгляд, от которого мне стало совсем не по себе. Я не боялась, нет, но почувствовала, что переступила грань. И война между нами из холодной на глазах перерастала в горячую и кровопролитную.

– Молоток! – вдруг завопила она. – Молоток!

Он тут же появился, отлепившись от школьного фасада.

Мы все знали Молотка – Петьку Молотова из десятого класса. Учился он в десятом, а должен был – в двенадцатом. Его дважды оставляли на второй год и, по слухам, планировали продлить заключение снова. Он был здоровенный, наголо бритый, вечно в кожаной куртке – и в школе, и на улице. Ходили слухи, что у него при себе всегда имелся нож. И что он занимается борьбой. И что даже старшеклассники обходят его стороной. Но что уж точно было правдой – его всегда сопровождали трое друзей, чуть поменьше ростом и размахом плеч. Они тоже отклеились тенями от стены и вчетвером зашагали на Алинин крик.

У меня в глазах потемнело. Сумрак, и так окутавший площадку, стал совсем густым. В нем я наощупь схватила Нинку за руку, и мы обе бросились бежать.

Из всех звуков остались только наши сбитые дыхания, из всего ландшафта – калитка в сетчатом ограждении. Едва мы остановились перевести дух, раздался зычный бас:

– А ну стоять, лохудры! Хуже будет!

Не знаю, на что рассчитывал Молоток, но только мы с Нинкой припустили еще быстрее. Вылетели за пределы площадки и кинулись к следующей калитке – в решетчатом заборе вокруг школы, – за которой простиралась упоительная свобода. До нее оставалось чуть-чуть, когда из ниоткуда вынырнул друг Молотка и растопырил руки, будто собираясь нас обнять. Я дернула Нинку, и мы снова свернули к школе. Из кустов на нас с гоготом выпрыгнул другой молотковский приятель – мы чудом увернулись от его клешни, схватившей воздух над нашими головами. Нинка пронзительно взвизгнула – на дорогу перед нами выскочил сам Молоток и с удивительным проворством прыгнул на нас.

Все пути оказались отрезаны, мы попали в западню. Круг смыкался, Молоток угрожающе хрустнул суставами. Нинка ногтями впилась в мою ладонь. Мы попятились и чуть не рухнули, запнувшись о ступень крыльца. За нашими спинами оказался центральный вход в школу. Дальше отступать было некуда. Оставался лишь один крохотный шанс, лишь маленький огонек надежды…

– Попались, – поигрывая мускулами, выступил вперед остальных Молоток. – Ух, и получите! Подправим ваши личики, чтобы улыбки пошире стали…

Он был психом – безумие плескалось в его глазах и шипело сквозь стиснутые зубы. Ухмылка скосила рот на одну сторону, пальцы на руках невольно сжимались, будто он уже представлял, как схватит одну из нас за шею, а вторую – за волосы. Но окончательно ужас парализовал меня, когда из-за пазухи Молоток вытащил складной нож, и его лезвие засветилось, поймав отблеск взошедшей луны.