— Не драматизируй, — осадила сестру Зоя.
— О, да мне и не надо… вот увидишь, Зи, вот увидишь, прямо сейчас я права. Эрих фон Регенсберг – зло во плоти… — Тая тяжело сглотнула и осмотрелась: вокруг собрались люди, скоро начнется фуршет для гостей с обязательным присутствием звезды дня. Завидев стол с напитками, Тая сказала: — Мне надо выпить. Не смотри так осуждающе, я и без того много дней подряд живу с ощущением надвигающейся беды, а прямо сейчас ты на меня лавину целую сбросила! И не снежную, а… какашечную, блин! Да еще и с неожиданной стороны!
Зоя не стала повторять, что сестра драматизирует.
Привыкла, что для многих людей это жизненно необходимо, так они переживают эмоции – причитая, воображая немыслимые беды или орошая местность горючими слезами. Тая справится и поймет, что ее страхи напрасны.
Ведь что страшного может быть с Эрихом?
Кроме того, что он редкостный козел, разумеется – это очевидный факт. Парень еще зелен, ему всего двадцать один год. Несколько лет он весь в гонках, на виду у целого мира, половину детства провел в больницах, а следующую половину восстанавливался. И тоже всегда на виду. А еще он не самый одаренный мыслитель, несмотря на необыкновенные гены фон Регенсберга – видела Зоя информацию о его учебных успехах и они, мягко говоря, не впечатляют.
Учитывая все это, вряд ли у Эриха может быть камень за пазухой, его попросту негде спрятать. На момент смерти Ангелины парню было четыре года, а с информацией о его болезненности… с него можно снять всяческие подозрения. Поэтому Тая слишком себя накрутила, хотя кое в чем она права: Зоя всегда западала на плохих парней.
Исключений в ее жизни еще не случалось.
У Зои было множество сдвигов, поэтому сексуальная направленность одного из них неудивительна. Лет до восемнадцати Зоя не слишком интересовалась этой стороной жизни, но это скорее из-за отшельнического существования, что вели они с бабушкой и герром Вагнером.
Но потом Зоя случайно познакомилась с симпатичным соседом – Вадимом. Он был старше ее лет на семь, все время улыбался и смешно шутил, Зоя и не заметила, как начала ждать новых встреч с предвкушением чего-то большего. Вадим много говорил о себе, мог без перерыва делиться веселыми историями из жизни, Зоя считала его открытой книгой, человеком, что просто не может иметь секреты. Она все время сравнивала его с собой, молчаливой угрюмой девочкой с боязнью ляпнуть лишнее, и сравнение это играло всеми красками. Казалось, они противоположности, поэтому и притянулись.
Вадим стал первым парнем Зои, они провели вместе лето. Само собой, Любовь Константиновна заметила эту связь и Вадима сразу окрестила nebulo. Она часто использовала этот прием, именуемый Таей «презрительной латынью» – когда человек напротив недостаточно хорош, чтобы проявлять к нему вежливость и изъясняться на понятном ему языке. Вадима бабушка обозвала туманным, имея ввиду его жуликоватость. И бабушка оказалась права.
Открытый и приятный Вадим прятался в Ленинградской области, потому что его полиция разыскивала. За серию ограблений и убийств. Оказалось, так работал «приятный парень»: втирался в доверие, попадал в богатый дом, оглядывался… и часто его деятельность заканчивалась печально из-за несвоевременного возвращения хозяев. Вадим не считал убийство чем-то ужасным, он считал, эти люди сами виноваты – нечего менять планы и возвращаться! Он искренне пытался сохранять жизни, люди сами выписывали себе приговоры.
