– Что ты видишь? – спросила Елена, подходя ближе.
Егор молчал. Долгие секунды. Потом открыл глаза. Взгляд был другим – тяжёлым, словно он нес что-то, слишком большое для одного человека.
– Мы ошибались, – произнёс он. – Не Творцы создали технологии. Они их получили. От тех, кого больше нет.
– Кто это сделал? – спросил Лекс.
– Те, кого мы должны называть… Создателями.
Голограммы начали появляться на стенах – образы, отличные от всего, что они видели раньше. Существа, чьи формы невозможно описать человеческими словами. Они были разумом, воплощённым в форме. Некоторые имели тела, другие – просто свет. Но все говорили единым голосом:
«Мы создали Творцов, чтобы передать знания. Но они стали жадными. Они забыли цену, которую платит разум за силу. И тогда мы ушли. Оставили только память. И надежду».
Образы сменились на сцены гибели – города, исчезающие в вакууме; корабли, взрывающиеся в мгновение; разумы, разрушающие себя под тяжестью собственной власти.
– Это… кошмар, – прошептала Елена. – Они создали расу, способную изменить реальность. А потом потеряли контроль?
– Да, – ответил Егор. – И теперь эта память – наша. Мы её получили. И с ней приходит выбор.
– Какой выбор? – спросил Николай.
– Хранить или уничтожить.
Тишина повисла между ними. Каждый думал по-своему. И каждый понимал – этот момент важнее любого другого.
– Уничтожить? – фыркнул Лекс. – Ты серьёзно? Мы потратили месяцы, чтобы добраться сюда. Мы рисковали жизнями. И теперь ты хочешь всё стереть?
– Я хочу защитить нас, – сказал Егор.
– Защитить от чего? – Лекс шагнул вперёд. – От знаний? От правды?
– От повторения истории.
– Ты не можешь решать за всех! – выкрикнула Елена. – Это не твоя власть!
– Она и не просит её, – вмешался Борис. – Он просто хочет, чтобы мы понимали последствия.
– А ты понимаешь, что говоришь? – спросила Елена. – Ты готов уничтожить самую большую находку в истории человечества?
Борис помолчал. Потом кивнул:
– Если это предотвратит войну – да.
– А если это лишит нас шанса стать больше, чем мы есть? – возразила она.
– Иногда быть больше – значит потерять себя, – тихо произнёс Егор.
Лекс ударил кулаком по стене.
– Вы говорите, как боги, которые уже всё решили. А кто я? Просто пилот, который вёз вас сюда? Так вот – я имею право голоса тоже.
– Конечно, – сказал Егор. – Все имеют. Но выслушайте меня. До этого момента мы искали. Теперь мы знаем. И теперь мы стоим перед тем, что может уничтожить всё, что мы есть.
– И что ты предлагаешь? – спросила Елена.
– Я предлагаю выбрать. Не я один. Мы вместе. И если мы решим сохранить это, то должны понимать – мы становимся хранителями. Это не просто знание. Это ответственность. И она будет расти. И рано или поздно – разорвёт нас.
– Ты хочешь, чтобы мы всё уничтожили? – спросила Елена. – Без попытки понять? Без попытки использовать?
– Я не знаю, стоит ли это того, – ответил Егор. – Я не могу быть уверен, что люди будут готовы. Что мы будем готовы.
– А если мы не уничтожим, а спрячем? – предложил Николай. – Передадим следующему поколению, когда они будут готовы.
– И кто решит, что они готовы? – спросил Лекс. – Мы? Наши дети? Или те, кто придёт после нас?
– Мы не можем сделать это за всех, – сказал Борис. – Но можем оставить выбор тем, кто действительно достоин его принять.
– И как ты себе это представляешь? – спросил Лекс. – Закопаем эти данные глубоко в космосе и будем ждать, пока кто-то другой решит, что пора их найти?
