Космос. Марс - страница 37

– Голова болит.

– Подышите еще.

– Закончу у себя, – сказал доктор Пател и засобирался.

Хотя гравитация в модуле составляла треть земной, ощущение пола ногами доставляло несказанное удовольствие. Молчанов ощущал себя привязанным к воздушному шару, которому никак не удавалось оторвать его от земли.

– Нака была здесь? – спросил Молчанов.

Ричард Пател мельком взглянул на Молчанова, затем отвернулся и сказал сухо:

– Я ее не видел.

Молчанов помог загрузить баллон в сумку доктора Патела, скрутил шланги и обвязал лентой – липучкой.

– Она мне кажется несколько замкнутой. Думаю, она переживает, что оказалась одна среди мужчин и вынуждена доказывать каждый день, что не хуже нас. Я боюсь она может сорваться. Вы работали с ней. Какой она была в команде Террос?

– Со мной работали тысячи таких как она. Всех не упомнишь.

Молчанов попытался улыбнуться по – дружески, но со стороны, кажется, выглядел полным идиотом. Черт возьми, перед ним же сам Ричард Пател, человек ставший легендой при жизни. Его книги стоят столпом в любой научной библиотеке. Разве Молчанов мог мечтать об этом еще несколько месяцев назад? Поработать с таким человеком честь, а задавать дурацкие вопросы – плохой тон.

– Ну что ж, завтра по расписанию. Постарайтесь больше спать. И на сегодня я бы советовал снизить физические нагрузки. Отдохните. Я могу сообщить в ЦУП, если вдруг у них планы на вас.

Молчанов заранее подглядел в его расписание. У доктора Патела запланирован огромный список экспериментов. Они – то его и выматывали. А между прочим Ричарду Пателу уже шестьдесят. Молчанов не раз замечал, как тот возвращался в каюту уже после полуночи. Ему пора задуматься о здоровье, иначе до прилета на Марс он не доживет.

– Ничего не сообщай, – сказал доктор Пател, как учитель школьнику. Затем он поежился, словно осознал поведение. – Лучше залетай помочь.

– Конечно. Обязательно.

Ричард Пател выпрыгнул из вращающегося тренировочного модуля и вновь оказался в невесомости. Молчанов проверил оборудование и настроил все для Покровского, который как всегда запаздывал. Молчанов собирался связаться с ним по рации, но вместо этого решил проверить его личный датчик на карте. Покровский двигался в сторону тренировочного модуля. Молчанов приблизился к переходу, чтобы его встретить.

Доктор Пател так никуда и не улетел. Он взмахнул Молчанову рукой и освободил для него место. Молчанов прыгнул в невесомость. Внутренние органы натянулись, легкий болевой сигнал обошел организм.

– Вы что – то забыли? – спросил Молчанов.

– Твой эфир, – начал доктор Пател. – Ты вступился за меня.

Надо же, он находил время, чтобы следить за этими глупыми передачами.

– Я хотел им сказать, что вся эта травля против вас. Это неправильно. Не достойно всего того, что вы сделали.

Доктор Пател потянулся к Молчанову, чтобы сказать на ухо.

– Больше никогда так не делай, – отрезал он.

– Я просто хотел помочь.

– Мне не нужна твоя помощь. Ты меня понял?

Молчанов кивнул.

***

Молчанов не смог починить Блопа. Он делал все по инструкции, но манекен не подавал признаков жизни. Молчанов провозился с ним весь день, но причину отыскать так и не сумел.

Вот он космос, рукой подать, и главный эксперимент на который у него было столько надежд летит в тартарары так и не начавшись. А может Покровский был прав и Молчанова теперь преследует злой рок? Ведь он отказался помочиться на колесо автобуса. Покровский говорил – традиция такая. Еще одна из миллиона этих чертовых традиций. Не мог он этого сделать, ясно? За несколько часов до отправки на космодром он так нервничал, что не сделал и глотка воды. Ему что нужно было постоять для виду, потрясти на холодном ветру хозяйством, а потом лечить себя на борту от простатита? К черту эти традиции! Нет никакого злого рока, проклятья и сглазов, а есть не доведенная до ума техника. И виноваты здесь люди, и только люди.