Космос – моя работа. Записки конструктора. - страница 3

Не буду дальше описывать другие элементы быта, которые тоже давались трудом и суровой необходимостью заниматься этим. Дела эти вырабатывали во мне чувство ответственности, так необходимое в дальнейшей жизни.

Наступил сентябрь, надо было идти в школу. Признаки войны к этому времени проявились уже не только в большом количестве военных людей, отправляемых на фронт, но и большим количеством раненых, которых везли в тыл на излечение многочисленные санитарные поезда, проходившие через нашу железнодорожную станцию. Котельнич является большой узловой железнодорожной станцией, где сходятся две железные дороги: Горьковская на Москву и Северная на Ленинград. Так что Котельнич быстро превратился в большой госпитальный тыловой город. Под эвакогоспитали переоборудовали все большие городские здания, в том числе и жилые, которые можно было как-то под это приспособить.

Я поступил в 1-й Б класс Котельнической средней школы № 1. До войны школа располагалась в красивом красном двухэтажном здании бывшей женской гимназии на углу улиц Свободы и Луначарского. Но к 1 сентября здание уже было занято госпиталем. Школа начинала учебный год в только что построенном до войны одноэтажном деревянном здании ветлечебницы, располагавшейся в конце города около военкомата и психбольницы.

Мама привела меня в школу и вручила моей первой учительнице Куклиной Александре Васильевне. Именно она учила меня с 1-го по 4-й класс. Это была невысокая, полная, очень мягкая по характеру женщина. Я не помню, чтобы она на кого-либо из озорников кричала. У нас с мамой сложились с ней хорошие, полу приятельские, как я теперь понимаю, отношения.

Александра Васильевна жила вместе с сестрой в двухэтажном доме на углу улиц Советской и Пушкина. Они держали в сарае козу, которая неплохо доилась. Во всяком случае, видимо, отрывая от себя, Александра Васильевна молоко от этой козы довольно часто приносила к нам домой для меня. За это мы с мамой все домашние пищевые отходы всегда копили к этому моменту для козы.

Первый год учебы был далеко неполным. Классы школы в течение зимы 41–42 годов постоянно гоняли по различным зданиям города. Начали мы в ветлечебнице, затем поздней осенью нас перевели в старое здание нынешнего Кооперативного техникума, затем учились в 3-й школе, потом опять перевели в ветлечебницу. На все эти переезды и обустройство уходило время. К тому же зима была очень холодная. Морозы превышали -40 °C. В такие дни нас не учили. Поэтому программа первого класса была практически скомкана.

Все военные годы зимой в школе было очень холодно, холодно настолько, что чернила замерзали в чернильницах. Почти всю зиму занимались в классах, не снимая пальто, а порой и шапки с рукавицами.

Школьных тетрадей не было. Домашние письменные работы по всем предметам писали только на старых книгах. Для контрольных работ выдавали листик белой линованной бумаги. Учебники получали от предыдущих классов через школьную библиотеку, на всех их постоянно не хватало.

Уроки дома приходилось делать при свете коптилки, керосиновые лампы были в большом дефиците. У нас с мамой в военные годы лампы не было. Коптилку научил меня делать тот же сосед дядя Вася. Сколько я их за те годы переделал, различных конструкций! Мне каждый раз казалось, что новая конструкция светит лучше предыдущей. Мама это дело поощряла и искренне радовалась вместе со мной по этому поводу. Кстати, не было в продаже и керосина. Однако, бензин достать было можно. Чтобы он в коптилке не взрывался, в него добавлялась соль. Самоделок различного назначения приходилось делать много, так как в продаже все отсутствовало.