Космос – моя работа. Записки конструктора. - страница 31

Очень важным событием для всех вновь пришедших молодых инженеров было приглашение на личную беседу к Главному конструктору Павлу Владимировичу Цыбину. Были приглашены и мы с Альбиной. Когда мы вошли в его кабинет, то увидели перед собой высокого симпатичного полковника, поднявшегося нам навстречу. Он тепло поздоровался с нами и предложил сесть. Потекла неторопливая разносторонняя беседа, при которой он выяснил о нас всё, спросив даже, что в переводе означает имя Альбина. Подробно расспросил, нравится ли нам работа, и пообещал к осени предоставить обещанное жильё.

Жильё нам было на самом деле необходимо. Жить в Москве было негде, и, на первое время, нас согласился приютить наш товарищ по курсу Борис Павельев. Я много лет жил с ним в одной комнате в студенческом общежитии и хорошо был знаком с его мамой, приезжавшей несколько раз в Москву за время нашей учёбы. После смерти мужа она продала дом в Орджоникидзе и купила часть дома в дачном посёлке Загорянка, чтобы жить ближе к детям. Брат Бориса Володя только что окончил военное училище и служил в Монино. Борис тоже распределился в ОКБ-256 и попал в конструкторскую бригаду. Жить у Павельева было неудобно. В те времена найти жильё в Москве было проблематично, так как основной жилой фонд Москвы был коммунальным, а паспортный контроль со стороны участковых милиционеров весьма жёстким. С большим трудом нам удалось снять на пару месяцев комнату в коммунальной квартире на Новых домах, около шоссе Энтузиастов. Добираться на работу было удобно – несколько остановок на трамвае. За два месяца проживания там мы испытали все «прелести» взаимодействия с соседями по общественным местам пользования. Бесполезно было надеяться снять жильё при наличии маленького ребёнка, которого мы ждали в августе. Поэтому выход был один – получать жильё в Подберезье и переехать туда жить и работать постоянно. В конце июня Альбина уехала рожать в Котельнич, а я перебрался жить к Павельеву на дачу.

В это время Н. С. Хрущёв принялся существенно сокращать число министерских сотрудников, освобождающиеся министерские здания стали передаваться под неправительственные учреждения. У МАПа освободилось целое здание в Уланском переулке, которое якобы хотели передать под военно-морской госпиталь. Чтобы его не потерять, МАП принял решение разместить ОКБ-256 в этом здании. Вместе с нами туда переехала фирма Гудкова, занимавшаяся разработкой воздушных шаров. Работать в небольших министерских комнатах было существенно удобней, кроме того, всех нас прикрепили к министерской поликлинике. Министерская столовая показалась нам изысканным рестораном по сравнению со столовой в ЦАГИ. Таким образом, бытовые условия резко улучшились, но и работы прибавилось.

Работа над проектом высотного сверхзвукового самолёта РСР интенсивно раскручивалась. Этот проект явно опережал все предыдущие разработки других КБ отрасли, поэтому имел много противников среди именитых конструкторов. Крейсерская скорость РСР соответствовала М 2,65, сверхзвуковое аэродинамическое качество 5,3, высота полёта на крейсерском режиме 26–28 километров, динамический потолок до 42 километров, радиус действия более 1700 километров. Самолёт имел максимальный взлётный вес 21 тонну, длину 28 метров, размах крыла 10,36 метров. Пилотировал его один лётчик. Для оснащения самолета разрабатывались самая передовая по тем временам авионика и средства разведки. Уже в те времена разрабатывалась система автоматического взлёта и посадки.