– Слушай, а ведь Алексей Серов – твой родной отец?
– Да, а что?
– А то, что новости нужно читать. Я сам только что сообразил. Он получил главный приз Каннского фестиваля за «Лучший документальный фильм о людях». И еще за режиссерский дебют и операторскую работу. Он там вроде выступил как человек-оркестр. Даже сценарий его.
Лена побледнела от потрясения. Взяла с тумбочки смартфон, быстро нашла, долго читала обильную информацию.
– Даже не знаю, что сказать, – произнесла она в ответ на вопросительный взгляд Константина. – Я с папой в последние годы почти не виделась. Некогда обоим. Живем далеко. Мама с ним развелась из-за его пьянства и безалаберности. А мы с братом с детства только и слышали, какой папа гениальный и какой бывает плохой. Достало это все. Ему вообще никакие награды не нужны по ходу. Он всегда работал ради работы, а все, что получал, раздавал бесконечным прилипалам. Потому я и стала зарабатывать с семнадцати лет. Начинала музыкальным воспитателем в детском саду на второй день после выпускного… А такая премия – это же, наверное, сумасшедшие бабки?
– Да, в общем, не то слово, – авторитетно заверил Константин. – Я бы, наверное, повидался с таким папой. До всех прилипал, число которых, полагаю, сильно увеличится буквально в ближайшие часы.
Через неделю Лена позвонила Алексею – просто спросить, как дела. Он ответил, что нормально, ничего не уточняя. У Алексея не было иллюзий по поводу большого интереса выросших детей к его персоне. Лена ответила так же скупо на встречный вопрос о своих делах. Потом как-то замялась: не продолжала и не прощалась. Алексея это обеспокоило, и он осторожно уточнил:
– Дочка, у тебя голос немного странный. Может, случилось что-то?
– Даже не знаю… И вообще, такое не говорят по телефону. Может, как-то потом…
Ее голос казался слабым и даже прерывался. Она начала прощаться, но Алексей твердо произнес:
– Нет, Лена, давай уж договорим. Я же чувствую: что-то не так. Оборвем разговор – и опять пропадем надолго друг для друга. Твои гастроли, мои экспедиции… Я как раз у себя дома, решил отдохнуть. Ты можешь приехать ко мне прямо сейчас?
Лена задумчиво помолчала. Алексей настойчиво повторил:
– Ответь, Лена. Ты можешь приехать ко мне или подождать меня в своей квартире? Я сам к тебе подскочу.
– Да, папа, тогда я еду, – произнесла Лена. – Я в машине вообще-то, выехала из одного места. Ты мне адрес свой сбрось. Мама мне его диктовала когда-то, но я не уверена, что правильно помню. И спасибо тебе. Просто захотелось поговорить именно с тобой.
На самом деле Лена звонила отцу из своей квартиры. Она положила трубку и подошла к большому зеркалу в спальне. Даже немного испугалась, взглянув на свое отражение. Она неделю держала жесткое «очистительное» голодание. У Лены это не слишком частая, но регулярная процедура для поддержания формы. В отличие от своей мамы, которая всегда ест что и сколько хочет, оставаясь неизменно стройной, Лена в самостоятельной жизни обнаружила у себя склонность к полноте, стоит чуть зазеваться. Тогда и ввела для себя эти «очистительные голодания» в щадящем варианте. Лена слишком хорошо к себе относилась, чтобы пойти на такие истязания, которыми занимаются многие женщины. Ей для поддержания нужного веса и свежести кожи хватало «голодных» суток раз в две недели. Но тут был случай особый, требующий нестандартного результата. И Лена честно проголодала ровно неделю. Временами ей казалось, что она теряет сознание от слабости, если вообще не умирает.
