Несколько секунд тишины и звуки вылизывания. Снова возглас:
– Я буду искренен с вами: я люблю этот мир. Просто я не люблю этих, как их там… мирян!
Всеволод со вздохом сел, обречённо понимая, что поспать дальше не удастся. Да и вставать уже пора, впереди путь неблизкий.
– Пушок! Что с тобой приключилось? Чего ты взыскался? Почудилось мне, будто тебе мирской люд зело не люб?
Кошак свысока поглядел на убогого.
– Мрмяу. Видимо, настал твой звёздный час, и ты, наконец, узнаешь, что означает буква «У» на моём ошейнике. Приготовься и трепещи, смертный и ничтожный!
Выражение заспанного лица Всеволода находилось на расстоянии пары световых миль от готовности и трепета.
– Ну и ладно! В общем, «У» – это сокращение от Уберменш, такова фамилия моего древнейшего благородного рода.
Кошак принял горделивую осанку и посмотрел на кожаный мешок ещё более свысока.
– Иии?..
– Мне показалось или в твоём голосе сквозит недоумение? Ты не понял? – сплюнул Пушок.
– А что мне надобно разуметь?
– Тьфу на вас, неграмотное поколение сайентофобов, не могущее прочитать ничего больше пары строчек, а запоминающее ещё меньше! Слушай сюда и учись! Чую, что со мной ты повысишь уровень своих знаний до высот, которые тебе и не снились. Уберменш – это «сверхчеловек» с одного древнего языка. В моём роду под этой фамилией рождалось множество достойнейших представителей голубой крови, лично в моём случае это прямое отображение сущности, – здесь Пушок взял эпическую паузу для усиления благоговения, которую ни Всеволод, ни уже проснувшаяся Машка не оценили. – Я – бог! Бог во плоти, спустившийся на бренную Землю для осуществления великой миссии.
– Ах, вон оно фто, – присоединилась к диалогу Манюня. – То-то я этакое необычное чувствовала и подозревала: в твоих позах, когда ты отрыгиваефь ферсть или справляефь нуввду под кустом, было фто-то боввественное. Это вертелось на языке и не давало мне покоя, но сейчас ты сам всё объяснил, теперь всё стало ясно.
– Я смотрю, кожаная, ты мне не веришь?
– А есть основания поверить, фто ты и есть тот самый Бог, который создал всю Вселенную и людей? С виду ты больфе поховв на кота, – рыжая плутовка намеренно внимательно во все глаза пялилась на кошака, высматривая просвечивающую божественность.
– Стоп! – громко отрезал сверхчеловек. – Во-первых, я не тот самый Бог, который по вашей главной религиозной книге создал Вселенную и людей, я бог помельче, и родом из другой Галактики, мы с Ним даже не земляки. Кстати, его словам про творение всего и вся я бы шибко не доверял: маркетологи любят преувеличивать, работа у них такая. Понапишут всякого… Вон на заборе тоже много чего намалёвано.
– А какой вве ты бог? Умеефь бросаться файерболами? Смоввефь сдвинуть гору? – издевательским тоном, прищурив один глаз, вопрошала Машка.
– Нет, конечно. Я же в теле кота, а коты такое не умеют. Ну, ты понимаешь: нисхождение Божественного Духа в материю, в тело местного существа предполагает наложение омрачений и ограничений физики данного мира.
– Как я поняла, кроме твоего признания, других свидетельств твоей боввественности у тебя нет?
– Пфф! – фыркнул кошак.
Дева громко и заливисто захохотала. К ней тихонько присоединился Волька, не желая обидеть Пушка.
– Смейся-смейся, презренная! Настанет день, и ты узришь всю силу и мощь божественной сущности Пушка Уберменша! Вот тогда смеяться уже буду я.
– Буду ввдать! – не могла остановить свой смех Манька.
