Наскоро умывшись в реке (заметили, что во многих произведениях жанра фэнтези под рукой оказывается озеро, река или пещера, которая всегда кстати? Это очень удобно), троица двинулась дальше. Первоочередной задачей стояло найти поесть, потому что вести диалог на ходу было невозможно из-за слишком громкого голодного урчания Машкиного и Волькиного живота и сытого урчания из утробы Пушка.
Благо, что через пару часов ходу показалась какая-то маленькая деревенька с непримечательным названием Верхние Гузны; в любой стране множество таких селений с похожими «гузновыми» названиями, где иногда бывает кузница с кузнецом по фамилии Кузнецов и своей знахаркой, универсалом-двурушницей, с именем Бабка Темрюковна или даже Бабка Яговна (так её называли только за глаза, дабы не поминать и не тревожить ту самую Ягу из богов Древних).
В селе оголодавшие витязь с воровкой смогли, наконец, заморить пару сотен червяков, разжившись харчами у местных жителей. На поздний завтрак у спасателей мира была гречневая каша, крынка молока, овсяная каша, ещё крынка молока, сом варёный, пареная репа. С собой в дорогу Волька прикупил сухарей и тараньку. Оплачивал всё он, потому что у Машки, во-первых, не было денег (с её слов), а во-вторых, вчера питались за её счёт, сегодня черёд богатыря. И вообще: раз уж Всеволод вынудил Маньку идти с ним на Кудыкину гору, то и банкет за его счёт, а с неё взятки гладки – она только для компании, чтобы было с кем живым словом обмолвиться.
Обожравшиеся путники с полными сумами провизии медленно выползли на тракт и не торопясь двинулись к исполнению своей великой миссии. Следующим пунктом их назначения стоял довольно крупный хутор Алитуб, там нонче проходит ярмарка, а где ярмарка и веселье, там и люд многочисленный, и деньжатами разжиться можно, потому что до Мачинских гор путь неблизкий, а мошна богатыря потихоньку пустела.
Через полчаса пешего хода Волька с Манькой чутка растрясли животы и пошли пободрее. И дошли бы они, куда планировали, гораздо быстрее, да вдоль излучины Дона наткнулись на слегка заболоченное место, где обильно росли рогоз, камыш и, главное, ежевика. Накинулись путники на ароматную ягоду. Сначала наелись до синего языка и губ, а потом рыжая дева достала ситцевую тряпицу из своих закромов, в неё и насобирали ягод про запас – долго они не протянут, но перед сном того же дня посмаковать хватит.
Сумки свои перемётные Волька с Машкой заблаговременно оставили на сухой земле, дабы ненароком не намочить в болотистой почве. Пушок сначала шёл с ними, его было видно и даже слышно – он гонялся за бабочками и жрал каких-то жуков. А потом пропал. Охотники за ягодой не сразу заметили исчезновение котэ, поглощённые собирательством. Но потом Волька вспомнил о котьке и начал волноваться.
– Маня, ты Пушка зрила?
– Ага, видела. Серый, облезлый и наглый кот, припоминаю такого – раз в голову влезет, и век не забудефь.
– Я разумею: зрила нынче? В коло озарись – нетути котьки.
Маша посмотрела вокруг: котэ действительно нигде не было.
– Да и пёс с ним, никуда твой любимый не денется, это вв кот.
– Это не просто котька, это друг, товарищ и брат! Тем более, он разумный! – многозначительно поднял палец витязь.
– Умение говорить ещё не показатель разумности, – насмешливо заметила воришка.
Волька поднёс ко рту ладони лодочкой и гаркнул во всю Ивановскую:
– Пуууушооок!
