Разглядывая бывшего сазана, я всё больше убеждалась: да, такой не пропадёт. Примерно мой ровесник, навскидку — максимум года тридцать два, и не то чтобы красавец писаный, но вполне себе приятный кавалер. Нос длинноват, но зато подбородок эдакий… голливудский. И фигура — заглядеться можно. А уж глаза! Я таких и не видела никогда — ярко-зелёные, как у персонажа из любимого дочкиного аниме… А как держится! Даже в домашней дешёвенькой футболке — как во фраке. В общем, по определению — не моё!
— Мне необходимо сделать звонок, Софья Сергеевна, — сказал он, с лёгким поклоном принимая чашку чая. Печеньки в вазочке словно и не заметил, зато на мой смартфон, лежащий на столе, кинул крайне выразительный взгляд.
— Конечно! Звоните! — с облегчением разрешила я. Раз есть кому звонить — значит, есть и куда свалить!
И тут — на два часа раньше положенного времени! — хлопнула входная дверь.
— Мама, я дома! — заорала с порога моя дочь. — Я прогуливаю физкультуру и историю! Не скандаль, я сейчас всё объясню! Только колбасу в живот положу! А ты колбасу купила?!
— Забыла! — заорала я в ответ. — Не раздевайся! Сходи в магазин и сама купи!
И кинулась в коридор, чтобы столкнуться с вихрем, едва не сбившим меня с ног. Затормозить вихрь не удалось — Маринка, на ходу расстёгивая куртку, ворвалась в кухню и однозначно восхищённо завизжала:
— Й-оу!!! Какой классный! Ма-ам, ты где его взяла?! У нас жить будет, да?!
В ужасе развернувшись, я раскрыла рот и подавилась собственным воплем.
Никакого мужика на кухне не было. Зато на подоконнике восседал здоровенный чёрный котяра. Не пушистый, но с густым мехом. Толстый хвост элегантно обвивал лапы, а зелёные глаза сверкнули на меня уже знакомым диким огнём.
Перебор…
***
Честно сказать, я бы побоялась хватать в охапку чужого взрослого кота. Даже прикасаться! Но моя дочь, пребывавшая в бурном восторге, сделала именно это. И надо отдать должное коту: он не только не возражал, но даже басовито замурлыкал, когда Маринка принялась начёсывать ему за ушами. Только слегка вывернул из бурных объятий голову, чтобы посмотреть на меня. В зелёных круглых глазах явственно светилось снисходительное удовлетворение ситуацией.
— Какой ты мягкий! Какой ты весь шёлковый! — ворковала дочь, прижимаясь щекой к чёрному боку. — Мам, он же у нас будет жить? Кисын, кисын, ты мой хороший, ки-и-и-исочка… А как его зовут?
— Герцог, — саркастично ответила я, соображая, что делать. Провалиться бы этой кисочке назад в речку!
— Ге-ерцог… А-абалдеть! Мам, а где ты его взяла-то? Ки-исонька, какой ты кла-ассный… Няшка мягонькая, ласковая… Слышишь, как мурлычет?! Мам, как ты думаешь, он будет со мной спать?
И вот на этих ее словах внутри меня вспыхнула красная лампочка.
В критических ситуациях я вообще-то туплю. Впадаю в ступор. Но когда дело касается моей дочери… А ситуация даже не критическая. Она чудовищная! Точнее, станет таковой ближе к полуночи. Когда няшный котик, оставленный в доме, устроится спать под боком двенадцатилетней девочки. А ночью — ночью он превратится в голого мужика.
У меня буквально всё заледенело. Внутри и снаружи. Но мозг работал чётко. Молниеносно даже. Выдавив нежную улыбку, я быстро покинула кухню, откопала в шкафу походный рюкзак, за полминуты переоделась и вернулась к дочери, держа рюкзак за спиной.
Да, такой подставы спасённый герцог явно не ожидал! Не забирая «кисочку» из дочкиных объятий, я ловко надела на него рюкзак, рванула к себе, пихнула кошачью голову внутрь и застегнула молнию.
