Геннадий дёрнул Виктора за рукав пиджака, негромко позвал:
– Пошли, пошли… – и они, не оборачиваясь, легко сбежали по широкой привокзальной лестнице вниз. – Залазь, Витёк, – открыл Геннадий дверцу припаркованного «жигулёнка». Затем обежал его спереди, юркнул в машину. Не закрывая за собой дверцу, переключил скорость и нажал на газ.
Они немного отъехали и остановились. Геннадий протянул Виктору деньги.
– Держи. Здесь столько, как мы и договорились. Отдашь, когда сможешь.
– Спасибо, Генка. Век не забуду, – и Виктор, не считая, положил купюры в карман.
– А может, всё-таки ко мне заедем? Посидим… выпьем… вспомним студенческую жизнь. А?
– Спасибо, Ген. Давай в другой раз. Ирина дома… сам знаешь.
– Да… Как она?
– Лучше и не спрашивай.
– Всё равно передавай ей привет. И вообще, приезжайте как-нибудь к нам в гости! Познакомим жён и твою Машу с сыном. Они, бабы, умеют утешить друг друга. Договорились?
– Спасибо, – поблагодарил Виктор и, посмотрев на часы, добавил: – Скоро электричка, а я ещё билет не купил. Ну… давай, Гена! – пожал он руку приятелю и вышел из машины.
В электричке было не протолкнуться. Виктор остался стоять в тамбуре, сдавленный со всех сторон пассажирами. Большинство из них возвращалось, видимо, с работы, что было заметно по серьёзным и усталым лицам. Стоящие возле закрывшейся двери вагона парни, подвыпившие и с сигаретами в руках, громко спорили друг с другом, матерясь через каждое слово:
– А я тебе говорю, фуфло, что она была там. Сам видел. А ты мне не веришь, мудак…
– Сам ты мудак, Гришака! В тот вечер она у меня была… до утра.
– А может не до утра? – прохрипел третий. – Там мы с Гришкой до трёх ночи бухали. Я её тоже заметил: с одним мужиком танцевала. А потом, как меня увидела, испарилась.
– Да брось ты, Фенечка. Я её всю ночь драл.
– Значит, плохо драл, что сбежала.
– Да ну вас всех!
– А-а-а! – заржали дружки. – Небось, «откинулся» и заснул. А под утро она и вернулась… под бочок легла.
В это время электропоезд остановился, и вся пьяная компания, пошатываясь, вывалилась на перрон.
– Осторожно: двери закрываются! Следующая станция… – прохрипел репродуктор безразличным мужским голосом, и, запнувшись, назвал следующую остановку.
Многие пассажиры стали покидать свои места. Они до конца заполнили тамбур, готовясь заранее к выходу. Виктора прижало к молоденьким девушкам, одна из которых слегка вскрикнула, когда он под напором толпы отступил назад и придавил её.
– Простите, девочки, – развернулся Виктор к ним лицом и упёрся руками в железную стенку вагона.
Он вгляделся. В полумраке мало освещённого тамбура одна из них показалась ему знакомой.
– Здравствуйте! – неожиданно сказала девушка.
Но Виктор не сразу узнал ученицу, пристававшую к нему весной на лавочке в сквере. На этот раз у неё были распущены волосы и накрашено лицо, что заметно изменило её облик.
– Не узнали? – спросила она Виктора, глядя на него снизу.
Затем прикрыла ладонью губы, повернулась к подружкам и что-то негромко сказала им. Те сразу с любопытством стали разглядывать Виктора.
– А… это ты, – проговорил он, не зная, как зовут девушку по имени.
– Это я, Виктор Николаевич, Валя, а это – мои подруги – Наташа и Вероника. – Она ещё раз оглянулась на тесно прижатых друг к другу девушек, и те, соглашаясь, закивали головами. – А вы больше в школе не работаете?
