Ирина проснулась рано, потянулась и вспомнила, что сегодня дома ночует муж. Постепенно она отвыкала от него. Вернее, не так. После смерти Игорька у неё оборвалась какая-то ниточка, связывающая их обоих. Он стал ей чужим, хотя автоматически она продолжала выполнять свои супружеские обязанности: готовила, вела хозяйство, воспитывала Машу, стирала мужнину одежду, которая почему-то тоже стала казаться ей чужой. Она не знала, как это объяснить, но с уходом сына из жизни вместе с ним ушла и любовь к мужу.
Это было странно, но она не хотела видеть его, избегала прямого разговора и общения. Возможно, от того, что Игорёк очень походил на отца. Завидев Виктора, Ирина сразу вспоминала лицо сына. Это было настолько больно и неестественно для неё, как будто сын оживал из мёртвых, ходил, разговаривал с ней, пытался дотронуться до её плеч или обнять за талию. «Но так Игорёк не мог себя вести!» – думалось ей.
Однажды, когда Виктор попробовал настоять на её супружеских обязанностях в постели, она ударила его по щеке, по-кошачьи зашипела, спрыгнула с кровати и убежала к Машеньке. С тех пор они перестали спать вместе.
Ирина встала и осторожно, чтобы не разбудить дочь и пришедшего с дежурства Виктора, закрылась в ванной для принятия душа. Был воскресный день, и сегодня она собиралась сходить с Машенькой в церковь. Именно там она чувствовала себя соединенной с умершим сыном, знала, что он «видит» её, а она это чувствовала каждой своей клеточкой, неистово молясь за упокой души умершего. Ирина молилась и за дочь, прося у Бога сохранить её от страшных болезней. Иногда брала её с собой, но Машенька поначалу с неохотой посещала церковные службы, пока сам священник не предложил ей учиться пению в церковном хоре, организованной при воскресной школе. Постепенно девочка стала с удовольствием посещать богослужения, поскольку ей понравились занятия музыкой, и, кроме того, она приобрела в воскресной школе новых подруг, воспитанных и очень добрых. Попутно, уже дома, Ирина читала Машеньке главы из детской библии, отдельные эпизоды которой нравились девочке, так как походили на народные сказки.
Как-то читая с матерью главу о вознесении душ на небо, дочь спросила:
– А душа Игорька тоже вознеслась на небо?
Услышав утвердительный ответ, сказала:
– Ему там хорошо с бабушкой. А я когда полечу, мама? – посмотрела она ясными и чистыми глазами на Ирину.
Последнюю смутили слова дочери, но она сумела спокойно ответить:
– Это решает Боженька. Он туда не всякого забирает, а только тех, кто здесь, на земле, молится ему и совершает хорошие дела.
Приняв душ, Ирина разбудила дочь и негромко спросила:
– В церковь не хочешь со мной пойти?
Маша протёрла глаза и сморщила лицо.
– Мама! Я спать хочу.
– Ну хорошо. Пойду одна. Передам от тебя бабушке и Игорьку привет. Сегодня воскресный день. Надо сходить.
– Хорошо, – ответила дочь. – Я тоже пойду, а то Игорёк обидится.
– Тогда иди умываться. Расчешись и не забудь взять платок на голову.
– Я знаю.
– А я пока завтрак соберу.
При входе в церковь уже толпился народ. В основном это были пожилые женщины. Некоторые из них также привели детей, среди которых Машенька обнаружила подруг из школы. Дети стали весело и громко приветствовать друг друга, что не понравилось старушкам.
– Небось, не в кино пришли, – прошипела одна из них с клюшкой в руках и сверкнула глазами на Машеньку.
