Когда они вышли, Виктор сел на стоящий рядом с кроватью стул и со вздохом спросил:
– Ну, рассказывай, что там у вас случилось?
Евгений отвёл глаза, и они стали блуждать по стене над кроватью.
– Участок… – пробормотал он.
– Что? – переспросил Виктор.
– Не надо было его покупать. Говорили люди… прямо говорили. Да и сам Дед приходил на стройку. Видно, предупреждал. Потом… двое рабочих поубивали друг друга. Помнишь, я как-то тебе рассказывал?
Виктор промолчал, а подумав, возразил:
– Да совпадение это всё.
– Я, когда купил этот проклятый участок, также рассуждал: мол, придумывают соседи, – с кривой улыбкой хрипел Евгений, – завидуют… Место-то было хорошее. А видишь, как всё получилось.
Тут Евгений привстал на локте, притянул к себе Виктора и, дико вращая глазами, прошептал:
– На крови я дом построил… Понимаешь? На крови! И откинулся на подушку, глубоко дыша. Он сразу закашлялся, прижав здоровую руку к груди. Затем негромко продолжил:
– Надышался гарью… лёгкие как будто кипятком ошпарил… А она, Вера, ночью приехала и меня с Галкой застукала. Облила весь дом бензином… Дверь снаружи заперла… А затем… и себя, и дом наш подпалила. Я как увидел, что «кранты», побежал за Валькой на второй этаж… А там… – дым, стёкла повылетали! А она забилась под кровать. Вытащил я её и заставил выпрыгнуть на крышу сарая… Видел, как она покатилась по ней, – и следом. Но она побоялась спрыгнуть потом на землю, забегала возле края, волосы у неё на голове и вспыхнули… Тогда я подбежал и столкнул её вниз. Вроде, невысоко, думаю, не разобьётся. Сам – следом… – снова надсадно и со стоном закашлялся Евгений и, сделав паузу, продолжил: – Так и спаслись. Только она ногу подвернула и не смогла сама подняться. Я пламя с её головы сбил, оттащил подальше и побежал искать Веру.
Евгений надолго замолчал, но Виктор терпеливо ждал продолжения его рассказа. Затем пострадавший снова заговорил:
– А там, оказалось, Вера-то моя… вместе с деревянной лестницей… Ну помнишь, что к реке спускалась?
Виктор утвердительно кивнул головой.
– В обгоревшую головёшку превратилась… – опять замолчал Евгений, – Видать, к реке, бедная, бежала… да не успела… Так и сгорела вместе с лестницей!
После сказанных слов он заплакал и ударил кулаком забинтованной руки в больничную стену.
– Не прощу себе этого никогда! Мать ребёнка загубил… А теперь, как мне Таньке в глаза смотреть? – заплакал Евгений и снова, закашлявшись, упал на подушку.
– Ладно. Того что было уже не вернёшь, – со вздохом стал успокаивать Виктор. – Сейчас надо о ребёнке думать. Пока ты здесь, Татьяна поживёт у нас. Ирина её, как родную дочь любит. Не беспокойся: поможем… А выйдешь из больницы, тогда и будем думать, что нам делать дальше.
– Хоронить-то когда?
– Не волнуйся, без тебя похороним.
– Может, я успею оклематься, врача буду просить.
– Бесполезно. Мы уже интересовались. Сказал ещё недели две тебе лежать надо. Да и температура держится, понимаешь?
– Доползу Витя!
– А потом тебя хоронить, что ли?
– Нехорошо, получается… – прохрипел обессилено Евгений, откинулся на подушки, и на его лбу выступили крупные капли пота.
– Ну ладно, Женя, давай, – протянул руку Виктор. – Выздоравливай. Через день навестим и Танюшку приведём. За неё не беспокойся. Может что надо? Говори, не стесняйся. Евгений безнадёжно махнул рукой и протянул её Виктору.
– Спасибо, что навестили, – сказал он, немного привставая с подушки. – скажи Ирине, что деньги – в серванте… между книг.
