К ней подошла женщина, держа перед собой наполненный продуктами пакет.
– Получите записку! – сунула сестра в её руку небольшой листок.
Та стала читать, но тут же спохватилась:
– А передачу возьмёте? – и протянула пакет.
– Что тут у вас? Та-ак. Это нельзя… этого тоже. Фрукты возьму; воду, печенье – можно. Остальное не возьму, гражданка. Пишите ответную записку, пока я с другими разберусь.
Затем девушка заглянула в лист исписанной бумаги, которую держала в руке и громко прокричала:
– Авдеева!
– Это я, – откликнулся стоящий рядом мужчина.
– Получите записку!.. А это что? – сердито бросила она взгляд на его объёмистую сумку. У нас здесь не камера хранения. До трёх-четырёх продуктов можно передавать. Показывайте. У-у, дяденька! Ты чего принёс?
– Сам жарил… возьми!
– Почитай список на двери. Другое нельзя.
– Печенье возьми.
– Хорошо, пишите ответ. Так. Граждане! Список передаваемых продуктов очень ограничен. Прошу внимательно прочитать, – ткнула медсестра пальцем в дверь с наклеенным на неё листом бумаги.
В это время Виктор наклонился над облепившими девушку родственниками больных и громко спросил:
– Сегодня к вам попал с ожогами мужчина. Как его самочувствие?
– Фамилия? – стала смотреть она свой список.
– Сидоренко Евгений. Я с работы, узнать в каком он состоянии.
– Состояние средней тяжести. Температура 38,5. Жить будет, – слегка улыбнулась Виктору медсестра. Передачу принесли?
– Нет. Здесь уже была его сестра с детьми.
– Да, да… Что-то припоминаю. Всё плакала.
Когда Виктор вернулся домой, Ирина, не дожидаясь расспросов, сама рассказала ему о разговоре с Верой.
– Досекретничались, – подвёл итог муж.
Ирина опустила голову, а затем повернула к нему заплаканное лицо.
– Это я виновата Витя! Если бы поехала с ней, ничего бы не случилось. Какая я дура! Она звала меня с собой, а я отказалась, чтобы не ссориться с братом.
– Ничего. Успокойся. Кто же мог такое предположить.
– Господи! Прости её… Она любила Женю и поэтому не смогла перенести его измены.
Виктор опустил голову, встал и зашагал по комнате
Через несколько дней Евгения перевели из реанимационного отделения и поместили в палату. Виктор, Ирина и дети пришли навестить его. Прежде чем им войти к нему, медсестра предупредила, чтобы больному не давали много говорить, поскольку у него отекли лёгкие от ожогов горячим дымом.
Евгений встретил их молча. Протянул забинтованную руку Виктору и погладил дочь по голове. Но та сразу расплакалась.
– Где мама?! – воскликнула девочка и посмотрела отцу в глаза.
Тот опустил их, прижал к себе дочь, но так и ничего не смог ей ответить.
– Папа! Где наша мама?! – ещё громче разрыдалась Татьяна.
Ирина обняла её сзади, оттянула от кровати и нежно прижала обеими руками за голову, спрятав её лицо на своей груди.
– Не плачь, моя хорошая, – дрогнувшим голосом, сказала она. – Мамы нет. Она погибла. Я тебе уже рассказывала, что на даче случился пожар, и что только папа уцелел. Видишь, он тоже обгорел, но спасся.
– А почему он маму не спас? – глянула Татьяна мокрыми глазами на Ирину.
– Так получилось… – запнулась Ирина и осуждающе посмотрела на брата. – Давай, выйдем с Машенькой в коридор, а дядя Витя поговорит с твоим папой. Иди обними его.
Но Татьяна даже не повернулась к отцу и, продолжая плакать, пошла в коридор в окружении Машеньки и Ирины. За эти дни она уже наслышалась от соседских ребят, что на самом деле произошло на даче.
