Начались сумерки. Посыпал пушистый снег. И Вера стала ждать темноты, чтобы незаметно подойти к дому. Он хорошо просматривалась с перрона, так как находился на возвышенности. Асфальтовая дорога в посёлке была одна и проходила мимо станции. В случае чего, можно было остановить машину с Евгением, если он надумает покинуть дачу с любовницей. «Мышеловка захлопнулась», – по-мужски рассудила Вера и стала ждать.
В темноте она незаметно подкралась к своему строению. Старалась идти так, чтобы не встретиться со знакомыми людьми. Вот и родные окна. В одном, со двора, горел свет, растекаясь светлым пятном по искрящемуся от снега газону. Вера подошла к калитке. Послышался грозный лай Серого, их сторожевой собаки, которая сразу оказалась возле обитых железом ворот. Серый узнал хозяйку и, как бы извиняясь, повизгивая, стал лизать протянутую к нему ладонь. Снова наступила тишина. Стараясь не скрипеть калиткой, Вера вошла в полуосвещённый двор. Собака стала прыгать вокруг неё и громко звенеть цепью. «Пошёл на место! – скомандовала она не в меру торжествующему псу. Потом погладила его морду, как бы извиняясь за грубость, и тихо добавила: – На место, Серенький, иди, иди!»
Тот отошёл метра на три, улёгся неподалеку и стал внимательно наблюдать за хозяйкой, по всей вероятности, ожидая корма. Тем временем Вера осторожно подошла к окну. Из него ясно послышались голоса мужа и молодой женщины. Вера припала к стеклу и увидела такую картину.
Её муженёк сидел в одних трусах за накрытым столом с бутылками спиртного. На его коленях устроилась симпатичная белокурая девица. В это время она подносила к его рту нацепленный на вилку кусочек нарезанного сервелата, как бы кормя маленького ребёнка. И этот усатый «ребёнок» с удовольствием прижимал к себе новоявленную «мамашу» и шутливо подставлял рот. При этом они смеялись друг над другом, и было видно, что любовники уже успели изрядно выпить.
Но самое возмутительное было то, что девица сидела в халате Веры, накинутом на её голые плечи. Из-под него вываливались выпуклые груди, и проглядывал совершенно голый живот с пупком. Что там можно было увидеть дальше, было легко догадаться, но лицезреть остальные прелести гостьи мешал накрытый стол.
В ярости, Вера хотела постучать в окно, а, ещё лучше, выбить стекло камнем. Она нагнулась и стала искать его в заснеженной траве, но не нашла и снова вперила озлоблённо-дикий взгляд на продолжающуюся забаву любовников. На сей раз картина представилась ещё безобразнее.
Муженёк сорвал халат жены с девушки, бросил его на пол и пригласил хохочущую голую девицу на танго, музыка которого полилась из колонок проигрывателя. Это окончательно взбесило Веру. Она заметалась по двору и принялась хватать отдельные предметы и утварь, чтобы разбить стекло ненавистного ей окна. Неожиданно под руку попала канистра с бензином. Она была полной, по всей вероятности от того, что Евгений приготовил её в дорогу. В голове Веры сразу созрел план мести.
Она выдернула не очень толстый металлический прут из груды лежащих возле сарая заготовок, подбежала к входной двери дачи и всунула его в отверстия металлической накладки для замка. С неженской силой она закрутила прут узлом, блокировав тем самым выход из дома через дверь. Затем побежала за канистрой с бензином. Неся её к дому, Вера вспомнила, что у неё нет спичек. «Вот чёрт!» – сорвалось с её губ. Однако она тут же вспомнила, что под навесом входной двери Женя обычно оставлял зажигалку для прикуривания сигарет. Та оказалась на месте. Чиркнув ею, Вера убедилась в её рабочем состоянии и сунула в карман пальто. «Теперь надо облить дом с четырёх углов», – подумала она и остановилась, чтобы отдышаться.
