Я вкладываю игру на стол.
При моём наклоне или движении рук стул издаёт скрип, и моя внучка всё время хохочет.
Остальные безмятежно молчат, следя, как я беру косточки с буквами.
Я был не в настроение, это давало напряжение всем быть начеку.
Даже игру затеяла семья из-за моего угрюмого настроения.
Соня провела сепаратный разговор с внуками на кухне и теперь следила за каждым словом, чтобы кто-то не сказал чего-нибудь лишнего.
Но эти старания никак меня не задобрили.
Семейная игра на мои внутренние переживания повлиять не может.
Эту особенность человеческого существования понимает моя внучка – она постоянно смеётся, как бы придавая всему этому особый шарм.
Все мы ждём опять связи со штатом Висконсин, с моей дочерью и зятем.
Вчера она написала маме, что позвонит после работы.
Я веселил внучку скрипом своего стула, но связи с дочерью пока нет.
Фруктовый салат из киви, банана, яблок и груши на столе, но есть, ещё не начали.
Тут Соня характерным жестом указывает на сервант, где стоит бутылка White Horse, купленная мне на день рождения, армянский коньяк, подаренный кем-то, и купленная в Утконосе бутылка Каберне Фанагории.
Перед внуками мне пить не хочется и, мотнув головой, отказываюсь.
Игра составления слов началась!
SCRABBLE прекрасен тем, что даёт возможность составлять диковинные слова.
Темп игры зажигает в нас азарт, и я составляю необычное слово – ковид.
Они не ждали, похоже, и задумались дольше, чем обычно.
Внук тут выстраивает своё слово – дыра.
Соня неожиданно ставит дивное слово – Пандора.
Внучка думала, думала, а потом выстроила – дура.
Хотя мы с бабушкой не раз замечали, что внуки иногда употребляли бранные слова, когда собираются с друзьями в своих комнатах, но такого урожая не ждали.
Я встаю и, открыв сервант, достаю оттуда White Horse.
Беру четыре рюмочки на один залп, сажусь обратно на своё место.
Ни внуки, ни Соня не могли понять, что всё это значит?
– Анахронизм у нас давно изжит, – говорю я Соне и смотрю ей в глаза. – Ребята не маленькие, пусть сами решают.
Бабушка подвинула тут же поднос с фруктами ближе к внукам, а я налил всем по рюмочки.
Сходу поднял рюмочку и предлагаю всем выпить.
– Спасибо, но мы не пьём! – говорит тут внук. – Не тот случай!
Мы с Соней не стали упрашивать их, а сами выпили.
Бабушка хотя любит красное вино, на этот раз поддержала меня.
Я думаю, на это её подтолкнуло моё плохое настроение.
Мне понравился её поступок и, обняв её за талию правой рукой, прошептал ей на ухо:
«Ковид-дыра, дура Пандора!»
Мы, взрослые, в один голос захохотали.
Внуки на минуту удалились и вернулись, держа в руках по баночке Pepsi и по пакетику Skittles.
– Это правильно! – говорю я. – Несправедливо, когда из четверых двое увлекаются виски, а двое смотрят им в рот.
Соня встаёт, молча взяв бутылку, что стояла передо мной, идёт к серванту, осторожно ставит её на стеклянную полочку на прежнее место.
Я не люблю, когда без особой надобности забирают бутылку из-под моего носа.
Но как-то неохота было на этот счёт затевать разговор.
Стул подо мной заскрипел как-то жёстко и тяжко, как только может.
Но на этот раз моя кроха не стала смеяться.
– Не смотри всё подряд! – говорит тут Соня мне.
– А что тогда? – говорю я. – Всё вернётся ко вчерашнему дню или изменится само собой?
– Голова не будет болеть по пустякам! – отвечает она на этот раз жёстче прежнего.
7. ВЫНОС МУСОРА
Внук, за время домашнего режима выносивший дважды мусор на помойку, сказал уверенным голосом:
