Что бы без него делали? Ни в школу тебе, ни по работным делам. Паром хоть и представлял из себя две деревянные большие лодки, соединённые между собой брусками и настилом поверх них с ограждениями, но функцию свою исполнял исправно вот уже не один десяток лет.
На противоположных берегах реки стояли толстенные вкопанные в землю столбы, поверх столбов над водой натянут трос, заякоренный на вечные времена. По тросу бегал блок, за который тросом потоньше привязан паром. Вот и всё. Посмотрели бы вы, как он прекрасно работает. Бегает от берега к берегу без всякого мотора, от одного движения руля, вырубленного из сухого бревна и прикреплённого на корме парома, который вот и сейчас заправляет паромщик. Старенький дом его стоит на берегу, прямо напротив парома. Как скопятся люди у причала или кто шуметь начнёт – паромщик идёт и переправляет. Бесплатно. Вот и вся наука.
В это утро всё было как всегда. На той стороне помаленьку скапливались люди. Никто не орал. Паромщик не спешил: «Пусть накопятся, что лишний раз ходку делать?» Хозяйством занялся, увлёкся: навоз от коровы выносил из стайки, сена дал… Словом, когда заорали, там уж народу было на два парома. Правда, в основном мелюзга школьная.
Он степенно отцепил паром от пристани, руль положил налево. Паром послушно пошёл за беззвучно бегущим по тросу, смазанным солидолом блоком.
Ученик восьмого класса Неумывахин Витя был крепким не по годам юношей. Круглолицый, розовощёкий, с голубыми, всегда серьёзными глазами, сегодня по привычке рано утром бодро проснулся, умылся из навесного умывальника, надел заплатанные, но чистые и выглаженные штаны, рубаху. Выпил чай с пирогом из рыжиков, набросил наверх телогрейку, вышел в сени, надел на портянки кирзовые сапоги, вернулся в дом.
– Что-то забыл, сынок? – Мать, воспитывающая его одна (муж надорвался на работе и рано умер), подошла к нему, погладила по волосам, посмотрела, улыбаясь. – Вот какой ты стал у меня большой, весь в папу. – Да вот портфель оставил. Подай, пожалуйста, мама. Пойду в школу, давно занятий не было.
Он вышел за калитку, прикрыл её аккуратно и по грязи, вместо дороги, пошёл на паром. Мать смотрела ему вслед, думала о своих делах.
Утро было солнечным, прохладным. Когда он подошёл к причалу – паром только-только подошёл. Люди, в основном школьники вместе с редкими взрослыми, толпой повалили на паром.
– Стой, куда прёшь? А ну, половина давай назад. Вишь, как осел паром? – Паромщик пытался осадить толпу назад, да где там. Все, кто был на берегу, были уже на пароме и никто выходить назад не хотел. Стояли тесно, словно сельди в бочке.
Паром стоял.
– Плыви, чего ждёшь? Первый раз, что ли?
– Не поплыву, вылазьте половина. Вон борта воду черпают. Не положено. Течение не видите какое? Вода так и прёт. Сказал вылазьте. – Он орал, страшно выворачивая глаза, матерился, посылая всех по матушке.
После долгой перепалки некоторые взрослые вышли. – Ладно, охламон, отвези хоть детей в школу. Долго там не задерживайся, скорее возвращайся, нам тоже работать надо.
– Чё орать-то, отвязывай паром, стоишь там. – Паромщик направился к рулю. – Пацанва, все плавать умеете, если что?
– Умеем.
– Ну беритесь, кто за перила, кто друг за друга. Не ручаюсь чтой-то за паром. В случае чего – прыгайте в воду да плывите до берега. Шубейки токмо расстегните заранее. Чувствую – не к добру сегодня день. Вона краснота какая на небе.
