Коза торопится в лес - страница 12

По счастью, дядя Гера после полудня выкатил из гаража «Каму». Признаться честно, ни разу в жизни не доводилось садиться на двухколесный велосипед. И поэтому не знала сначала, радоваться ли такому подарку?

– Наследство от брата твоего – Малого. Гонял собак с утра до вечера. С Люськой до восьми лет спал, в баню вместе мыться ходили. От меня тоже не отходил. Мы все места обходили: на речку, в лес за грибами. Косить его научил. Такие кореша были, папаше его и не снилось! Я, правда, для Эдички своего покупал велик-то, но он так ни разу и не садился, – грустно заключил он.

– У вас сын есть? – удивилась я.

Люся, заслышав наш разговор, как бы невзначай, проходя мимо, бросила:

– А пусть он еще чего-нибудь вспомнит, чего не было, а ты слушай. Проспался, стервец. Чуть не поубивал Малого тогда своими транспортными средствами. Вечно весь поломанный приходил, а я выхаживай. Сначала велик, а потом мотоциклы.

– А сама собралась машину ему покупать, – напомнил дядя Гера.

– Машина – это не велосипед, у него ноги в тепле будут. И тормоза у него будут.

– У Малого их никогда не было, а у моего велика есть.

– Покалечишь мне девку, Хаятка приедет, живого места не оставит, – стращала та.

– Это она прежде тебя прибьет, а меня она не тронет. Меня она любит. У них вообще женщины душевные в семье.

– Да, только мать у тебя одна плохая, – ушла в дом разобиженная Люся. – Так иди, они хорошие, нагуляли, так все равно хорошие, – слышалось из окна, – а честная мать – плохая. Она, видите ли, работать заставляет, пить не дает. Все это оттого, что матери не верил, не слушал ее. Родителей почитать надо.

– Не боись, старуха, – обратился он уже ко мне, снова закуривая и сплевывая, – хороший велик: рама, колеса низкие. Падать не больно. Да и с плохими тормозами родных детей не посажу. – И для подтверждения сделал пару кругов.

Пришлось пойти у него на поводу. С опаской берусь за велик, так и не признавшись, что не умею управлять. И сразу выдала себя. С минуту глядел на меня с жалостью, как на пропащую, ущербную. На лице разочарование, дескать, ну ты даешь, мать! Неудачные попытки повторялись, к стыду моему, несколько раз.

– Я тебе говорю, рама низкая. – Дымит и сплевывает. – Приподними правую педальку. С нее начинай, так легче…

Наконец помог водрузиться на сиденье. И, сама от себя не ожидая, я вдруг погнала, не разбирая на пути черных кур и клумб с георгинами. За мной с охами да ахами увязалась всполошенная Люся. Так и представила, как она своими кривенькими ножками бежит-спотыкается к раздавленным цветам! Чудом вынырнула из заблаговременно распахнутой калитки на улицу. И тут же чуть не угодила под колеса выскочившего из-за поворота автомобиля. Скрипнули тормоза, машина пробибикала. Я запаниковала, струхнула, свернула и грохнулась навзничь.

Люсины охи-ахи за моей спиной усилились во сто крат. А дядя Гера вместо того, чтобы поспешить на помощь, покатывался со смеху на месте. И махал рукой. Автомобиль в это время остановился у Люсиных ворот. Видимо, чтоб учинить скандал, дескать, такие-сякие, за девчонкой не смотрят, под монастырь хотели подвести.

Я же уехала на велике и скрылась за поворотом. Хотела было обернуться напоследок, че там да как, но тут же съехала на обочину. И снова свалилась. На этот раз в свежую коровью лепеху. Коленка вроде не сильно саднила. Листиками и травой почистилась. А вернуться-таки не решилась. В голове еще не улеглись Люсины восклицания. Надумала еще поучиться, чтоб к вечеру, когда все устаканится, прикатить домой с высоко поднятой головой, утереть всем носы.