Козлиха - страница 8

Саша любила училку английского языка – Ларису Викторовну. Мягкая, женственная и красивая, она напоминала Саше маму. Часто, о чем-то задумавшись, слушая их корявые английские пересказы, она улыбалась сама себе. «London – is the capital of the Great Britain. This is one of the greatest cities in the world». Лариса Викторовна кивала, как будто не слушая, и вдруг озаряла теплым и ясным взглядом: «Умница. Садись. Пять». Она хвалила учеников, не боясь их испортить, и Сашка зубрила английский ради ее похвалы. Лариса Викторовна, оценивая Сашкину старательность, разрешала рассказывать свои собственные истории, а не скучные учебные тексты.

В том году она выпускала одиннадцатый класс. Однажды в конце урока она разоткровенничалась и рассказала, как тяжело полюбить детей, привязаться к ним, а потом расстаться и заново привыкать, уже к другим, таким маленьким и незнакомым.

– А возьмите нас, – не выдержала Сашка.

Если бы Лариса Викторовна стала их «классной», жизнь Сашкина была бы сносной, ведь учиться она любила, но Светланушка… Да, она хорошо преподавала алгебру и геометрию, но мучила их еженедельными жуткими собраниями под названием «классный час», требуя писать доносы и слушать про «настоящих пионеров». Она втолковывала им, что «А» класс обязан быть образцовым, а вместо этого они постоянно подводят ее.

– Как же я вас возьму? – удивилась Лариса Викторовна. – Вы – класс Светланы Дмитриевны, жены директора. Она вас не отдаст.

«Вас не отдаст» прозвучало как захлопнувшаяся тюремная решетка. А впереди еще был девятый, и десятый, и одиннадцатый класс.

Прозвенел звонок, все начали складывать учебник и тетради в портфели. Лариса Викторовна вышла за дверь, и Саша произнесла слова, которые стали причиной самого большого и мучительного в ее жизни стыда. Было ли это сказано в шутку? Скорее всего, да. Сашка, конечно, не планировала всерьез это осуществлять. Она вообще не думала, просто ляпнула:

– А давайте доведем нашу Светланушку. Она от нас откажется, и Лариса Викторовна нас возьмет.

Некоторые посмеялись, но вяло, без энтузиазма. А Женька Казаков мрачно пошутил:

– Или исключит всех из школы!

Он оказался прав: Сашку действительно чуть не исключили. По крайней мере, Светланушка оповещала об этом педсовет. Почему Сашку все же оставили, она не знала. Возможно, благодаря маме, которая смогла смягчить и сгладить ситуацию. Но Сашке пришлось пережить кое-что похуже исключения. То, от чего у нее до сих пор холодело в груди, а глаза становились мокрыми.

У Сашки были в классе враги: Ващенкова, Анаковская и Таранникова. Что имели против нее эти три рано развившиеся высокие девочки? Мама говорила – завидуют. Но Сашка понимала, что завидовать ей было не в чем: мелкая, в восьмом классе еще неразвито-угловатая, из бедной многодетной семьи. А эти были из богатых, по Сашкиным представлениям, семей. После отмены школьной формы они приходили в школу одетые во все дорогое и модное: куртки-варенки, мини-юбки «резинки», на физкультуру – яркие спортивные костюмы фирмы «Абибас». И у каждой было неимоверное количество лосин, Сашка даже не могла запомнить всех расцветок. Сама она бессменно ходила в плиссированной черной юбке, фиолетовых лосинах и дешевом свитере с розой из люрекса. Скорее, Сашка завидовала им, особенно Анаковской, которая одевалась со вкусом и меняла наряды каждый день. Длинноногая, большегрудая, с тонкой талией, умная и острая на язык, – она нравилась Сашке, и, наверное, поэтому, была главным ее врагом. Ведь в начальных классах они дружили. Но потом Анаковская стала сторониться ее, а классе в шестом возник этот тройственный союз, в котором именно она, Анаковская, открыто конфликтовала с Сашкой. Это она приклеила к Сашке грубое «Козлиха», называя ее так в школе при всем классе и, не стесняясь, первая, громче всех кидала что-то обидное в Сашин адрес. «Козлиха, как всегда, считает себя самой умной», – как бы размышляя вслух, произносила Анаковская на какое-нибудь Сашкино предложение по оформлению стенгазеты или организации «огонька». Ващенкова и Таранникова высокомерно посмеивались. А Сашка сникала, обещая себе больше не проявлять инициативу. Анаковская ее по-настоящему этим задевала. А вот на Таранникову – самую высокую, худую девочку класса, со светлыми волосами, собранными в длинный гладкий хвост, и на Ващенкову, – вытянутое лицо которой, с крупными, сильно навыкате глазами, всегда имело брезгливое выражение, – Сашка внимания не обращала. И вот, без всякого предупреждения, вероломно (как написано в учебнике истории про нападение фашистов), именно Ващенкова заложила Светланушке Сашку.