Читать онлайн Лилли Вейл - Красавица Бешарам

Copyright © Lillie Vale, 2023

© Четверикова Ю. И., перевод на русский язык, 2024

© ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2025

© Оформление. ТФ Издательские технологии, 2025

Мое любимое занятие – это, конечно же, портить утро Яну Джуну. Он единственный, кто может поспорить с нашим учителем статистики, который, кстати, прямо сейчас таращится на меня, не веря, что он еще не успел начать урок, а я уже тяну руку.

Ян сидит далеко на первом ряду, его волнистые темные волосы уложены в «помпадур», и, вынуждена признать, смотрится даже не совсем ужасно. Наверняка он бесится и пытается исправить ошибки в домашке, которую нам только что вернули. В этом мы похожи.

Он еще не обернулся. Но обернется.

Я поводила пальцами и даже приподнялась с места, чтобы привлечь внимание учителя. Посмотрев на то, как я дергаюсь, несколько долгих утомительных секунд, угрюмый мистер Гейдж выжимает из себя улыбку. Закрывает глаза и произносит:

– Да, Кавья? Ты хочешь что-то спросить?

От его слов попахивает неладным.

Вокруг раздаются смешки тех, кто уже достаточно проснулся, чтобы позлить меня.

Ян напрягается, с силой распрямляет плечи.

Теперь он весь внимание.

– Вы занизили мне балл за третью задачу, – говорю я. – Я решила ее верно.

Круглые очки мистера Гейджа, кажется, только усиливают его недовольное выражение лица.

– Нет.

Односложное «нет»? Я хлопаю ртом:

– Но я…

– У нас на сегодня очень много материала, можно я начну урок? – Он замер, будто и правда ждет разрешения. Кажется, он с этой фальшивой вежливостью уже не скрывает, что я самая бесячая ученица за всю его историю преподавания z-баллов и х-квадратов.

Рядом за партой моя лучшая подружка Блэр Тайлер пролистывает учебник статистики до конца – до раздела с ответами на нечетные вопросы. Она пододвигает учебник так, что он упирается мне в руку, и тычет черным ногтем с серебристым созвездием в третью задачу.

Конец учебника – он же для нас как любимый «коуч»: там всегда найдутся ответы, но я дважды просмотрела свой тест и решила довериться себе.

Не подняв руки, говорю:

– Мистер Гейдж, я расписала решение. Оно не может быть неправильным. Нельзя ли, пожалуйста, объяснить задачу на доске?

– Вы не с репетитором, мисс Джоши, – отвечает он, не отрываясь от своих записей. – А теперь прошу всех обратить внимание на линейную регрессию на доске.

Заткнул дважды за несколько минут. Рекорд.

Никто уже не смотрит, но лицо у меня горит от стыда и возмущения, которые даже мистер Гейдж не смог потушить.

Никогда еще не встречала учителя настолько категоричного и упертого в своей неправоте. Им не обязательно любить меня, но пусть уважают, когда я права. Готова поспорить, сам он даже не попытался решить задачу и понадеялся на ключи в учебнике.

Паркер Эллис, парень, которого я собираюсь бросить, хихикает позади меня. Я напрягаюсь, ощутив неладное. Он не впервые потешается над моим конфликтом с мистером Гейджем, но впервые так открыто.

Блэр наклоняется, хочет шепнуть что-то на ухо – сиреневые бусинки на кончиках ее пшеничных косичек стукаются друг о друга.

– Да фиг с ним. Это всего одна задачка, выкинь из головы.

Я смиряю ее взглядом. Мы знакомы уже… сколько лет?

– Ты не выкинешь, да? – вздыхает она.

Я заново решаю задачу, звук карандаша по бумаге сливается с шумом еще двадцати девяти карандашей, которые пытаются успеть за пояснениями мистера Гейджа.

– А у тебя что получилось? – вполголоса спрашиваю я.

Блэр исподтишка смотрит на учителя и говорит:

– То же, что у тебя, но я заглянула в учебник и изменила ответ.

– Зачем ты это сделала? Ты ведь правильно все написала!

– То есть как ты? – Она кивает на перечеркнутый красным третий вопрос. – Кавс, это всего один балл. У тебя все равно пятерка за тест. Даже если ты права, а он ошибается, и учебник тоже, и ученики в сотнях школ, которые учатся по этому учебнику, ошибаются, все равно не стоит спорить из-за какого-то балла.

Она права, но я не хочу это признавать, потому что выкинуть все из головы – значит дать Яну Джуну победить. Если хорошенько задуматься и прокрутить в голове последние пять лет, я почти могу вспомнить мир, где мы еще не были заклятыми врагами с парнем, который вот только сейчас обернулся и высокомерно поднял свою идеальную бровь: «Что, съела?»

А все она, эта бровь. Самоуверенный вид, будто я и пикнуть не решусь.

– Когда дело касается Яна, это уже не просто балл. – Я забыла, что надо говорить тише, и прошипела это, сверля гордеца взглядом.

– Мисс Джоши, – говорит мистер Гейдж не оборачиваясь. – Пересядьте-ка вперед, чтобы я вас видел.

Снова смешок от Паркера, я оглядываюсь и хочу подловить его, но он уже отвернулся.

– О-о-о… ты попала, – ухмыляется парень с заднего ряда.

Я выжидаю, в надежде, что учитель и его приструнит, но ни шиша.

– Извини, – произносит Блэр одними губами, в ее карих глазах полно сочувствия.

Медленно встаю. По шее и рукам бегут мурашки осознания, что весь класс сейчас смотрит. Кто-то с жалостью, кто-то с ехидством.

Кошмарно унизительно было собирать вещи перед всем классом – сиреневый пенал с Сейлор Мун, набитый вишневыми леденцами «Веселый Рэнчер», которыми я не рискнула хрустеть на уроке; розовый инженерный калькулятор фирмы «Техасские инструменты», потрепанный учебник, тетрадка на спирали, – а потом тащиться на первый ряд под пристальным взглядом мистера Гейджа. Но делать все это на глазах у Яна – это вообще какой-то новый уровень ада.

Он уже не усмехается, хотя все так же смотрит. Как хищная кошка, выслеживающая добычу. Я не в первый раз задумываюсь, что его угольно-черные ресницы, сияющие янтарные глаза и заостренные уши придают ему схожесть с рысью. И все еще выгнутая бровь дополняет портрет.

– Не сюда, мисс Джоши, – говорит учитель, стоит мне сесть на свободное место с краю. Он указывает в центр: – Сюда.

Место с Яном.

В лице мистера Гейджа мелькает ехидство.

– Теперь вы в центре внимания.

Сглотнув, толкаю ноги на еще одно дефиле позора: приходится протискиваться между партами и спинками стульев. Ян единственный пододвигается, чтобы мне было легче пройти. И опускает наконец бровь, когда я приближаюсь. Мы с моим позором садимся на холодный жесткий пластик.

Даже когда учитель отворачивается и начинает что-то писать на доске, я не могу сосредоточиться на конспекте. Сегодня предпоследняя пятница учебного года, и, как будущая выпускница, я хотела отбросить все переживания, не нервничать и не зацикливаться на таких мелочах, как один балл, но даже мысль об этом словно наждачная бумага – неприятная и вызывает зуд.

Почему все думают, что завершать дела надо без напряга? Разве не лучше под конец стараться изо всех сил?

– А ты чего притих, Джун? – шепчу я. – Только не говори, что ты ответил, как в учебнике.

– Поверь, я ответил правильно, – шепчет он.

Титаническими усилиями сдерживаю презрительный фырк. Ну да, конечно. Если у него такой же ответ, как у меня, он-то точно будет разбираться с мистером Гейджем. А поскольку большинству учителей этот золотой мальчик нравится куда больше, чем я, победа и на сей раз будет за ним. Даже когда он во всем пытается быть самым главным, никто ему не препятствует.

Кроме меня, разумеется. Девушки, которой приходится отстаивать свое первенство.

– Что? – Бровь снова изгибается. – Это правда. – Он быстро показывает мне свой тест и тут же сует в папку, так что я не успеваю ничего увидеть, но слово даю – там гребаные сто баллов.

Скрещиваю руки и поворачиваюсь к доске. Каждый оглушающий тик часов на стене напоминает, что урок закончится через тридцать пять минут, и, если я сейчас не смогу заполучить внимание мистера Гейджа хотя бы ненадолго, в понедельник будет еще сложнее.

Учитель оборачивается, не закрыв маркер, – это движение грозит вызвать у меня очередной приступ мигрени.

– Вопро…

Я тут же взметываю руку.

Все в его лице будто говорит: «Опять ты?!» Он потирает виски, обводит взглядом класс, высматривая, не хочет ли кто-то еще задать вопрос.

Рука уже ноет, но я держу ее устремленной вверх. А у него побелели пальцы вокруг маркера.

– Ладно. Спрашивай. Что?

– Я не насчет упражнения на доске, а насчет домашней работы, и я могу показать, что… кстати, можно взять? – Тянусь, чтобы выхватить у него маркер, но не обхожу, а перепрыгиваю через парту и двигаюсь прямо к доске.

Кажется, я лишила мистера Гейджа слов, потому что он замер с зависшей в воздухе рукой. А я уже пустила маркер в ход, расписывая задачу в пятый раз.

– Да у нее стыда нет, – возмущается кто-то демонстративно громко, чтобы я точно услышала.

Сжимаю челюсть и продолжаю.

Я не Ян, который может позволить себе писать ручкой, ведь исправлять ничего не придется. Я слишком неряшливо стираю написанное, и мистер Гейдж не принимает мои домашки, потому что там вечно начеркано и намазано. Он говорит, что у него просто плохое зрение – что может быть правдой, – но мне кажется, что он просто использует любую возможность занизить мои оценки.

Какое же облегчение, что не нужно ничего стирать, чтобы прийти к правильному ответу, который совершенно точно не совпадает с ответом из методички учителя и ключей в конце учебника.

Я почти не ожидала, что мистер Гейдж обратит на меня хоть сколько-то внимания, однако он наблюдает, наклонив голову и прищурившись. Затем сердито и резко вздыхает – точно победа за мной.

– Ладно, – говорит он, прерывая меня жестом. – Так, передайте свои тесты на первую парту. Я перепроверю их и верну в начале нашего следующего урока.

– Ну, спасибо, Кавья, – зло выплевывает Паркер, – я из-за тебя пятерку потерял.

Ага, мне вообще не жаль.

Послышались еще чьи-то недовольства, и на секунду мне стало стыдно, что Блэр тоже лишилась своего балла, но она подняла пальцы вверх, значит, не будет злиться.

Радость от победы портит лишь то, что не мне одной достанется с трудом завоеванная награда. Зато раз моя оценка станет на балл выше, то псевдоидеальный результат Яна будет на балл хуже. Мистер Гейдж не из тех учителей, кто примет вину на себя и разрешит оставить оценку, если она была лучше. Всё по справедливости.

– Как жаль, что теперь твоя домашка будет не безупречной, – злорадствую я.

– Вообще-то будет. – Ян с усмешкой обернулся, чтобы взять и передать тесты ребят.

Внутри у меня что-то рухнуло. Просто тошнит. Только красавчики из янг эдалта[1] и «Дневников вампира» так много усмехаются. Хотя Ян скорее Кэтрин, чем Деймон[2].

Я стиснула зубы.

– Да неужели? Математика явно не твой конек, так откуда ты знаешь?

Он достал свой тест и положил поверх стопки других. Я чуть не подавилась воздухом. Потому что на нем красной ручкой начертаны те же 24/25, что и у меня. Та же черточка у третьей задачи. А синими чернилами расписано то же решение, что на моем листке и на доске.

– Спасибо за балл, Джоши, – говорит он, подмигнув. – Знал, что на тебя можно рассчитывать.

На меня можно рассчитывать во множестве моментов: я всегда выгляжу нарядной и никогда – по крайней мере осознанно – не появляюсь без помады, я отлично переношу острый перец чили и соусы, я даю неизменно блестящие книжные рекомендации и три года подряд выигрывала летний читательский конкурс от местной библиотеки, кроме прошлого – тогда первое место занял Ян.

Теперь, видимо, рассчитывать можно и в том, чтобы поднести ему на блюдечке отличную оценку.