Красавица Бешарам - страница 14

– Да-да, – отвечаю я Паркеру. – Это я. Сучка, которая только что тебя бросила.

Футбольная команда начинает улюлюкать, и я стараюсь добавить как можно больше пафоса в свой уход, пока спускаюсь. Не оборачиваюсь ни на Яна, ни на Паркера.

Сейчас решится, какой люди запомнят меня этим вечером: брошенкой или победительницей. Жертвой или сильной женщиной.

Выдавив из себя усмешку, спрашиваю ближайшую кучку парней:

– Ну и кто выиграл?

Собрание лунных девчонок проходит в ванной на первом этаже. Они встревоженно скрипят зубами и впиваются ногтями, притягивая меня за плечи, чтобы шепотом подсказать слова для мести. Мы выходим, поправив боевой раскрас, во всеоружии.

Сверху доносится хохот парней. Музыка снова играет, стаканы ходят по рукам, а Паркер с Аллегрой устроились внизу на лестнице и мечут в меня гневные взгляды.

Говорю себе, что мне наплевать.

– Мне наплевать, – говорю я лунным девочкам. Волна теперь уже их гнева накрыла меня и принесла очищение. – Нет, не надо. – Ловлю за руку Блэр, которая рванулась к лестнице. – Оставь, он этого не стоит.

– Конечно же, не стоит, – отвечает Кейти.

– Но дело не в этом, – заканчивает Блэр.

Понимаю ее реакцию. И люблю ее за это. Мы с ней так похожи. Мы – темная сторона луны. Кейти и Вэл уравновешивают нас. И делают это прямо сейчас. Кейти обнимает меня обеими руками.

– Хочешь уйти? – шепчет она.

Слова щекочут мне уши.

– И дать ему выиграть? Ни за что.

Вэл ободряюще трет мне спину и смотрит на часы.

– Да, и почему ты должна прятаться? Тебе нечего стыдиться, – говорит Блэр. – А вот Паркеру есть. – Она усмехается в его сторону.

Он все еще сидит на лестнице, непривычный к тому, что его все игнорируют. Даже Аллегра ушла. Мы с ней мало знакомы, но я знаю, каким неприятным может быть его уязвленное эго.

– Ян пошел играть в «Правду или действие», – приподнято сообщает Кейти.

Блэр улыбается:

– Если он играет, Кавья тоже будет.

– Да ладно вам. Я не делаю что-то только потому, что он тоже это делает.

– Она права, – говорит Вэл, постукивая по подбородку. – Это лишь девятая из десяти причин.

– Предательница, – говорю сквозь зубы и сталкиваюсь с ней бедрами. – Добавляю тебя в черный список, чтоб ты знала.

– Quelle horreur[15], – возмущенно шепчет Кейти. Она слишком милая, чтобы выделываться, просто ее бабушка-француженка начала учить Кейти и трех ее старших сестер языку любви, когда те еще ходить не умели. Могу поспорить, дорогая grand-mиre даже представить не могла, какой соблазнительной эта картавость покажется позже другим школьникам.

По пути на кухню за газировкой нас останавливает резкий возглас. Я оборачиваюсь – Паркер, спотыкаясь, вваливается в холл. Воздух рассекает красный стакан и прилетает прямо ему в лоб.

– Выметайся! – вопит Клавдия, запуская в него еще стаканами. – В приглашении было сказано «никакого алкоголя», а теперь в мамину вазу блюют три малолетки!

Паркер не уходит, и она щелчком подает знак двум высоким парням в университетских бомберах.

– Вон его, – приказывает она.

Вэл берет меня за руку, глупо смеясь, а Блэр утыкается мне в плечо, содрогаясь от хохота.

– Вот это прикол, – выдавливает она между смешками.

Паркера вышвыривают на лужайку. Он возится с ключами, дважды роняет их. На его лице отражаются растерянность и недоумение, будто он не верит, что его смеют унижать, когда уже и так унизили. Секунду спустя Клавдия хлопает дверью.

Мы протискиваемся сквозь толпу зевак и садимся в гостиной, где уже началась игра, на толстый пушистый ковер рядом с Самером Саабом.