– Глупо бояться осуждения общества, когда само общество боится Отца Земного, – заметила я.
Чочу хмуро смотрел на Максимона. И пусть по черепу не определить эмоции, но его настроения я прекрасно чувствовала.
– Льстишь, девочка, – хмыкнул Максимон.
Ни опровергать, ни подтверждать не стала. Еще чего. Пусть думает что хочет.
– Зачем вам это?
– О-о-о… Тебе не говорили, что любопытство до добра не доводит?
– Говорили, – буркнула я. – Но лучше спросить, чем потом страдать и жалеть, что не сделала этого.
– Такая юная, а такая умная, – умилился Максимон. – Радость моя, может, все-таки не будешь дурью маяться и пойдешь в женщины моего сердца?
То есть в любовницы. Максимон охоч до женщин, поэтому не пропустит мимо себя ни одну мало-мальски привлекательную особу. Единственное… никто не знает, чем закончилось все для тех, кто решил связать свою жизнь с Отцом Земным. На мой вопрос: «Что со мной будет?» он только загадочно улыбнулся и ответил: «Узнаешь».
Это мне не понравилось. К тому же не стоит слишком уж приближаться к богам. Никогда не знаешь, чем это обернется в дальнейшем.
– Благодарю за столь щедрое предложение, но я не готова к серьезным отношениям, – произнесла я с каменным лицом. – Так что насчет моего подопечного?
– У богов свои причуды, Роза, – очаровательно улыбнулся Максимон.
Прямо отвечать не собирается. Он обозначил, чего хочет. Со своими вопросами можно даже не лезть.
Только вот в глазах улыбки не было. Непроглядная тьма, в которой тонут все тайны. И холод… Бесконечный холод, от которого нельзя сбежать.
– Я подумаю, – как можно деликатнее сказала я.
Максимон наверняка сообразил, что в этом извечном женском ответе кроется почти созревшее «нет». Почему «почти»? Хороший вопрос. И нет, не потому, что я не готова отдать жизнь прибывшего сюда человека. Просто не уверена, что после однозначного отказа мне не придется шить белоснежный саван, украшенный кусочками нефрита. Себе.
– Хорошо. Срока тебе до Карнавала Мертвых.
Через мгновение на стуле Максимона осталась только горстка вороньих перьев, переливающихся сапфирово-синим цветом.
– Никакого уважения к хозяйке дома, – мрачно заметил Чочу. – Приходит, когда хочет. Да еще и с пустыми руками. Ест твою пищу, смотрит на твою женщину, говорит неприятное.
– В каком месте я твоя женщина? – поинтересовалась чисто для проформы, глядя на пустую кофейную чашку.
Повторить, что ли? Или и вовсе побаловать себя настойкой в честь благополучного завершения вечера?
– Во всех, – ни капли не смутился Чочу и перебрался по столу так, чтобы посмотреть мне в глаза. – Роза, признайся честно, он тебе нравится?
– Мне нравится мой счет в банке господина Тлоли, – совершенно искренне ответила я. – И мои девочки из ателье. А боги не могут нравиться или не нравиться. Они есть. И это надо понимать.
– Зануда, – проворчал Чочу и смолк.
Я сделала вид, что не замечаю его задумчивого взгляда. Просто убрала все со стола. Потом направилась в комнату, тяжко вздохнула. Обратиться к высшим сущностям так и не удалось, придется теперь полагаться на собственные силы.
Я собрала камни видения, свернула скатерть и бросила взгляд в окно.
Темно, никого нет. Что ж… пора спать.
* * *
Дождь лил такой, что впору грозить небу кулаком и, ругаясь, перепрыгивать через лужи. Прохожие с визгом носились по улицам: то тут, то там вспыхивали молнии, норовящие ударить в самые неподходящие места.
