– Александр.
– Саня. Зови меня Саней. Ты понял?
Я лишь кивнул ему в ответ, в то время он продолжил, вновь сжав кулак и стиснув зубы, так что они слегка проскрипели.
– Витя, Ви-и-тя. Должность управленца твоя. – на этом он тыкнул в грудь пальцем и разразился медвежьим хохотом, отвернулся и быстро исчез за навесом. Этот подарок в виде повышения следовало мне подарить еще два года тому назад, но, видимо, бедная Лейла решила сложить свои полномочия только сейчас.
Обустроившись в домике и переодевшись в более удобные вещи, мы расположились на кровати молодожен – на ней так было написано. С первого этажа был слышен треск искусственного камина, глухой хохот толпы. Думаю, большая часть гостей уже разошлась, остались лишь самые отважные.
Ви убавила свет в комнате, но я все также мог созерцать ее уставший ангельский вид во всех прикрасах. Меня всегда привлекали ее изумрудные глаза, но теперь они были наполовину сокрыты усталостью, так что казались еще милее и притягательнее, извечный румянец никуда не исчез, а нежный носик чуть касался моего. Я поцеловал ее. Поцелуй с ней ощущается как в первый раз, сколько бы ты этого не делал.
Предчувствуя еще большую вероятность ухода в сон, я из последних сил вымолвил то, что просилось очень давно.
– Вик, не чувствуешь ли ты славной победы в этой жизни? Кажется порой, все крутится вокруг нас и все почему-то выходит…как надо. Вспомни последние семь лет за исключением аварии, да даже с ней у нас сложилось все отлично. Это же было просто прекрасно!
– Ух. Виктор. Эти семь лет – это период нашей молодости. В ней всегда все как-то ярко и насыщенно. Мне кажется, что сейчас говоришь не ты, а она. Вспомни сколько кризисов и финансовых, и физических, и психических мы перенесли? Почему эти страдания вдруг забылись?
– …
– Силы и время – это благодать молодости, что всё затмевают, давая надежду на вечно яркую жизнь, потому сейчас – не лучшее время для таких рассуждений, давай глянем на все, когда время и сил будет в недостатке…Ох, Вить, и загрузил же ты меня, а ведь… – она тихо зевнула, – а ведь беременным не следует забивать голову перед сном. Давай- ка спать, уверена, жизнь еще повернется к нам спиной, а пока мы полетаем во сне, кувыркаясь в изобилии дурацкой молодости. О, и готовься быть славным папочкой! Эта дама – ее палец упал на живот, – и я, – на ее голову, – тебя не простят в случае чего! – тут рассмеялись мы оба.
И все же я благодарен за такой подарок. Может, я смотрю не так далеко, как она, однако молюсь за каждого, кто предоставил мне чудесные шансы на эту жизнь или молодость.
Долгое время я с закрытыми глазами смотрел на спящую красавицу, предвидя нашу семейную и душевную благодать, значимость в мире и в прекрасном кругу людей, окружающих нас.
– Да эта жизнь прекрасна. Она такая же красивая, как ты. – тихо прошептали мои губы.
Громоздкая железная дверь отворилась, пряный запах выпечки пролетал через нас. В коридоре квартиры резко зажглись желтые огни и изо всех ближайших дверей вырвались красные, белые, голубые, желтые гелиевые шары. Из конца коридора выбежал мой давний друг Кольский, пустив по ветру белую дорожку, приглашающую ступить на нее. Входная дверь захлопнулась, в то время как все другие двери квартиры раскрылись и оттуда с криками «Поздравляем» высвободились наши родные, давние знакомые и друзья. Из-зала вышли две женщины, детьми которых мы были. Они произносили своеобразный тост- поздравление. В конце всей серенады, из толпы гордо вышел дед. Руки его сильно тряслись, а ноги изрядно подкашивались; видно было, что это не его ныне привычное положение, но он стоял.
