Встретились они с дедом вот так однажды, в воскресный день на Сочинском базаре. Добрый и обаятельный, всеми любимый его внук, Костас, купил каждому билеты в кино. Фильм был немой, но там двигались живые люди и что – то говорили. В какой-то момент Ирини даже испугалась, ей показалось, что лошади со стены движутся прямо на нее. Она вся сжалась, ухватила за руку Алексиса, пригнулась, со страхом оглянулась на сидящего рядом деда, но нет, пронесло. Лошади проехали куда-то в сторону. Ирини с Алескисом ничего в том кино не поняли, но были просто потрясены. Они оба помнили, что с началом сеанса, они никого не видели и не слышали около себя, смотрели в четыре глаза с открытыми ртами. Все их внимание было там, впереди, на большой белой квадратной тряпке, висевшей на стене. Они, еще совсем малыши, как бы сами перенеслись туда. Федя позже в двух словах объяснил суть фильма. Ирини с Алексисом в тот день только и говорили о своих впечатлениях. Ирини очень жалела, что Кики не пришлось сходить в кино. Ее, как всегда, оставили дома присматривать за двумя младшими братьями. Ох, она и обиделась, как узнала, что кино смотрели без нее. Старший брат нередко бывал в Сочи, и про чудо – кино рассказывал не раз, и ей очень хотелось самой посмотреть, что это такое.
– Все, все уже смотрели кино, одна я только и делаю, что дома сижу и нянчу детей, – говорила она дрожащим голосом, еле сдерживая слезы.
– Где же все, неучи (девочка)? – успокаивал ее отец, – спроси соседей, Ксенексолцу, например. Она еще ни разу не была. И вся ее семья тоже. А ты вот, в следующую поездку Феди, обязательно посмотришь. Поедешь с ним вместо Ирини.
– Когда это еще будет? Теперь уже конец лета, все овощи распродали, вы теперь не скоро поедете, – Кики недоверчиво смотрела на отца, а у самой уже радостно заблестели глаза.
– Поедем, поедем. Вон сколько у нас подсолнухов созревает. Поедешь, будешь продавать семечки.
– Да не переживай, сеструха, это еще не самое хорошее кино. Скоро обещают еще лучше показать. Мы с тобой посмотрим «Цирк», – Федор подмигнул ей. – Очень интересное кино про негритенка.
– Откуда ты знаешь? И что такое негритенок? – шмыгнула носом Кики.
Федя смешно оттопырил губу и еще раз всем многозначительно подмигнул:
– А я все знаю. Вот слушай и запоминай: негритенок, это черный ребенок из Африки. А Африка, это такое жаркое на земле место, целая страна, где живут черные люди, негры.
Видя обиженный взгляд сестры, добавил почти скороговоркой:
– Про новое кино знаю, потому что друзья для этого есть, сеструха, они рассказывали, вот и знаю.
– И я с ней поеду, – прозвучал непривычно тихий и просительный голос Ирини. Уж очень ее хотелось еще посмотреть кино.
Отец засмеялся, прищурил глаза:
– А тебе что там делать, маймун? На черного человечка хочешь посмотреть?
– Никакая я не маймун! – Ирини не нравилось, когда ее называли обезьянкой. – Буду помогать Кики продавать семечки.
– Ну, что ж, хитруля, посмотрим на твое поведение, – отец ласково потрепал ее пышные, выбивающиеся из косы, волосы. – Иди лучше заплети косу потуже, а то выглядит твоя голова лохматой. Ты же не хочешь быть маймун.
Ирини беспрекословно повиновалась. Через две минуты, заново переплетенная коса, легла посредине спины до самого пояса. К ее большому сожалению, она не была такой толстой, как у Кики, обладательницы не пышных, но тяжелых, густых черных волос.
