– Ох, не права ты, – вздохнул Алексей, качая головой. – Что на человека набросилась? Злая ты стала, как земляная оса. – И направился на террасу к своему станку.
Михална сначала хотела прокричать ему в ответ что-то дерзкое – уж очень задела её эта «земляная оса» – мол, забыл ты, старый, где твой дом и чей ты муж. Но потом остыла, и стало ей стыдно. «И чего это я действительно на неё набросилась? – подумала она. – Куда ей в самом деле со своими поломками идти?». Но извиняться перед Глафирой она, конечно, не собиралась. Решила, что лучше съездит в церковь или монастырь какой, покается.
Михална шла по широкой, накатанной дороге, которая в ранний час была совершенно безлюдна. Утро выдалось свежее, чистое, идти было легко – будто не шла она, а летела. Вдали вырисовывались синие купола монастыря, высокая колокольня, неприступные белые стены. Легкая дымка скрывала нижнюю часть стен – казалось, будто монастырь парит над землей. «Крастота-то какая! – дивилась Михална, глядя на открывающуюся картину. – И что же это я раньше никогда сюда не ездила?»
При входе, у распахнутых кованых ворот стоял крепкий седобородый старик, внимательно оглядывающий проходящих. Когда Михална поравнялась с ним, он вдруг преградил ей дорогу:
– Вам туда нельзя.
– Это почему? – удивилась Михална. Она была сражена и испугана. Монастырь, должно быть, мужской, ну и что? Разве нельзя женщинам в мужские монастыри заходить? Может, правила какие новые ввели? Это ж надо, такой путь проделала – и что ж, напрасно?
Она стояла в растерянности, не зная, что предпринять. Вглядывалась в находящихся на территории монастыря людей. Нет, там были не только мужчины! Вон и женщины в платках прошли. Почему же ей нельзя? И вдруг она увидела среди находившихся за воротами своего Алексея! Как он мог там оказаться? Ведь она не говорила ему, куда именно собирается, сказала только, что в церковь. Невероятно! Она присмотрелась получше: точно он! Его высокая, худая, немного сгорбленная фигура.
– Алексей! – позвала она, что есть мочи. – Алексей!
Алексей повернулся, увидел ее и обрадованно замахал рукой. Быстрым шагом он приблизился к воротам и сказал старику:
– Пропусти её Пётр, это моя жена, Наталья.
«Ишь ты, уже со всеми перезнакомиться успел!» – удивилась Михална.
– Та самая злая Наталья, у которой все люди канальи? – спросил старик, строго глядя на женщину.
У Натальи упало сердце. «Неужто люди про меня так говорят?» – пронеслось в голове. Она опустила глаза, стараясь скрыть волнение.
– Пропусти, она хороший человек! – снова попросил Алексей. – Если и сердится когда, то потом жалеет.
Старик отодвинулся в сторону, освобождая для Натальи проход. Подойдя к Алексею, Михална схватила его за рукав:
– А ты как сюда попал? Почему он не хотел пускать меня?
Алексей взял её под локоть и повел по тропинке. Вокруг было так благолепно, что Михална не переставала охать от восторга, оглядываясь по сторонам. Цветы – яркие, невиданных оттенков, крупные и мелкие, покрывали собой пологие склоны. Солнце грело как-то особенно приветливо, над деревьями порхали, чирикая птицы. Блаженство растекалось по всему телу Михалны, словно густое топленое молоко.
– Господи, благодать-то какая! – повторяла Михална. – Прямо-таки небесная обитель!
– Ты что там всё бормочешь?
Михална открыла глаза и увидела склонившегося над ней мужа.
– Здорова ли ты? Уж десятый час, а ты всё спишь и бормочешь во сне.
