Мне показалось, что Марк перестал дышать. Вдруг, меня посещает страшная мысль: А Марк жив вообще?
Нет, Мия, не думай так! Всё с ним будет отлично! Скоро он придёт в школу, как обычно, и будет радовать нас всех своим озорным характером.
Другой рукой, на которой у меня надеты наручные часы, беру запястье Марка. Ели честно, мне страшно проверять, но тем не менее я нащупываю пульс. Сердцебиение замедленное: всего 50 ударов в минуту.
– Марк, не умирай! Ты нам ещё нужен! Таких дурачков как ты в мире немного! Ты о читателях своих, хотя бы, подумай. Ты вчера главу «Мы не идеальны» на самом интересном месте закончил, а сегодня новую должен выложить. Никто вместо тебя это сделать не сможет. Ты же никому не рассказываешь. Даже мне, сколько бы я не просила…
Слышу вой сирены – это скорая.
– Так что, давай, не умирай. Ты нам живой нужен.
Машина остановилась, и из неё выскочили два фельдшера. Под оглушающий вой сирены. Они быстро положили Марка на носилки и закатили в машину.
Один из фельдшеров мне что-то говорит на ходу, но, из-за воя сирены я почти ничего не слышу. Читая по губам, разбираю слова – «Садись с нами в машину! Помочь надо». Я залезаю в салон скорой помощи вместе с ними, прихватив ещё серый школьный рюкзак Марка. Когда дверь, наконец, закрылась, сирена кажется уже не такой громкой, и теперь я могу расслышать разговоры фельдшеров.
Фельдшер попросил меня подержать кислородную маску, пока он сам замеряет пульс. Держа маску, я стараюсь не смотреть на Марка, мне страшно: страшно смотреть на запёкшуюся кровь на одежде и коже, на закрытые глаза, на своего друга, находящегося на пороге смерти, да и чего уж там таить, на то, как он умирает.
Второй фельдшер сел рядом со мной:
– Как тебя зовут?
– Мия. Мия Вебер.
– Знаешь его? – он показал на Марка.
– Да, это мой друг, одноклассник.
– Как его зовут?
– Марк Петерс.
– Кто стрелял, знаешь?
– Не знаю. Только выстрел слышала.
– Понятно.
Я посмотрела на первого фельдшера. Измерив пульс, он едва заметно покачал головой.
– Что? Как он? – вопросительно посмотрела я на него.
– Пульс слабый.
– Когда я вас вызывала, было 50.
Фельдшер удивленно вскинул бровь.
– Умеешь оказывать первую помощь? Молодец. Не растерялась.
– У Марка есть шансы выжить?
Он ответил не сразу, подумал секунду и ответил пространно:
– Надежда есть… Всегда.
Обнадёживает меня? Ну, понятно, что просто успокаивает. Ладно. Я до последнего буду верить, что всё будет хорошо.
Машина остановилась: мы приехали.
Марка на каталке завезли в больницу. Я хотела войти, но в приемный покой меня не пустили.
Из дверей приемного покоя вышел молодой врач и подошёл ко мне:
– Вы сообщили о ранении этого мальчика?
Я на секунду опешила и не поняла, о чем он спрашивает, голова у меня занята ситуацией с Марком.
– Простите? – переспросила я.
– Я спрашиваю, это вы сообщил нам об инциденте? Вы же сопровождали парня с огнестрельным ранением, которого мы приняли только что?
– А! Да, я.
– Вы знаете его?
– Да, это мой друг и одноклассник.
– У тебя есть номер телефона его родителей? – доктор вдруг перешел со мной на «ты»
– Да. У меня мобильник Марка, там есть телефон его родителей.
– Надо позвонить и сообщить. Давай я, или сама?
– Лучше вы. Я такое сообщать не умею. Только… Телефон заблокирован…
Какой же пароль на телефоне Марка? Я часто видела, как он вводит пароль, но особо не обращала на это внимание. Но, кажется, первыми буквами были: «В», «С», «Е», «Г». Что это значит? Вспомнила! У Марка Вконтакте статус «Всего лишь писатель»! Всё понятно. Я ввела пароль и… Есть, телефон разблокирован! Я нашла в телефонной книжке номер мамы Марка и дала мобильник врачу. Врач взял телефон и подождал пока его мама не возьмёт трубку.
