Я попробовал поднять гирю над головой, помогая себе толчком ногами. Получилось не очень: мне удалось поднять гирю над головой, но выпрямить руку в локте не вышло, и я зашатался под весом снаряда, в этот момент в комнату зашли Вадим и Паша.
– Чем занимаетесь, мальчишки? – спросил Вадим. Глаза его были красные, как рубины.
– Спортом, братка, спортом, – хихикает Коля.
– Антон, аккуратно, – Вадим забирает у меня гирю. – Дай-ка батя покажет, как надо делать эту грязь. – С этими словами он поднимает гирю вверх, даже не дрогнув, – сказывается его спортивное прошлое. Затем он повторяет это действие, но уже на третьем рывке и его мышцы сдают, и он, пошатываясь и кренясь, ставит гирю на пол.
– Эх вы, слабачки! – говорит Коля.
– Сам-то поднимешь? – спрашивает Вадим, чуть тяжело дыша.
– А то!
– И сколько раз?
– Да хоть двадцать!
– Чего? Да ты в жизнь столько не сделаешь!
– Спорим?
– Спорим!
– А на что спорить будем? – на этих словах глаза у Вадима загораются хитрым огоньком.
– А на что хочешь?
– Давай так: если я выигрываю – то ты вместе с нами пробуешь траву, а если ты – то мы идём за бутылкой водки и я её выпиваю залпом. Идёт?
– Ах ты жук, ну давай! Но если я подниму гирю двадцать раз – то ты не просто 0,5 водки выпьешь, ты после этого мне ещё джигу станцуешь, идёт?
– Что станцую? Жигу?
– Джига – это такой ирландский танец, – поясняет, посмеиваясь, Паша.
– Типа польки, что ли? – не понимает Вадим.
– Нет, ты чего, это совсем разные вещи!
– А ты откуда про танцы всё знаешь? – спрашивает у Паши Коля. – Ты у нас типа танцор? Этот, как его, балерун? – и он снова мерзко смеётся.
– Я в детстве занимался танцами.
– Танцевал вальс? – Коля принялся вальсировать по комнате с воображаемой танцовщицей, зубы его при этом скалились и были донельзя жёлтыми, то ли из-за специфического света лампочек в люстре, то ли из-за плохой гигиены.
– Ладно, – Вадим замахал руками, – хорош паясничать, иди гирю поднимать!
– Да как два пальца!
Коля подошёл к снаряду, картинно поплевал на ладони и взял гирю в руку, поднял её, забросил на плечо и принялся поднимать. На третьем разе ухмылка с его лица начала куда-то сползать и исчезать. После десятого подъёма гири Коля застыл с гирей у себя на плече, беря таким образом передышку, но Вадим и Паша тут же стали ему за это предъявлять, на что Коля, вполне резонно, ответил, что когда они спорили, то не договаривались о том, за какое количество времени гирю необходимо поднять двадцать раз, а это значит, что он может отдыхать с гирей на плече столько, сколько душе его заблагорассудится.
– В таком случае и я могу пить бутылку водки хоть до утра, – парировал Вадим.
– Э, нет, брат, с тобой уговор был, что ты залпом выпьешь! – сказав это, Коля поднял гирю ещё два раза, а потом замер.
Мне надоело на это смотреть, и я пошёл на кухню, где, пока никто не видел, достал из кармана джинсов маленькую белую таблетку и выпил её вместе с хорошим глотком пива.
Из зала до меня донеслись Пашины крики:
– Руку в локте полностью разгибай, Коля, так ведь не честно!
Затем раздался голос Вадима:
– Не, братан, ты, конечно, можешь теперь сказать, что и на полную руку гирю поднимать мы не договаривались, но это уже мухлёж!
– Да в смысле? Я как надо всё сделал! – забасил, тяжело дыша, Коля.
Пока они спорили, я выпил ещё пива и стал есть чипсы. Заметил ползущего по полу таракана, тот напомнил мне Пашу. Паша, кстати, стоило про него подумать, влетел на кухню с криком: «Драка, драка, драка там! Чего сидишь, пошли смотреть!»
