Черный седан выехал из кооператива, и петляя между луж и ям отправился куда-то на северо —запад.
Когда Аня очнулась, ее тело было чем-то парализовано, видимо применен был какой-то специальный препарат, она попыталась ударить в борт машины подать какой-то звук, но ничего не получалось. Внезапно машина начала сбавлять ход, послышался характерный лязг открывающихся автоматических ворот. Багажник открылся и под повязку на глазах начал проникать свет. Ее взяли руками несколько человек и понесли, будто мешок с картошкой. Она не понимала, что происходит, пыталась кричать и вырываться, но ничего не получалось, открывались двери, они куда спускались, вот ее положили на нечто твердое и жесткое, разрезали стяжки, быстро обыскали, забрали сумку, ремень, украшения, содержимое карманов. Лязгнуло что-то металлическое и наступила тишина – она осталась одна. Постепенно руки приходили в себя, возвращалась чувствительность. Она аккуратно сняла повязку с глаз, со скотчем было сложнее – он рвал кожу, не хотел сниматься, но в итоге был побежден. Аня огляделась – она находилась в небольшой камере, освящаемой тусклым светом зарешеченной аварийной лампы. Она сидела на деревянных нарах, таких, которые бывают в тюрьме. В камере не было окон, каменные стены были выкрашены темной краской.
– Выпустите меня. – тишина в ответ;
– Что вам нужно?! – тишина молчала;
– Кто вы?! – тишина не ответила;
Крики были банальностью, реакцией организма на волну паники, но ситуацию они, конечно изменить не могли. Слезы катились по щеке Ани, тело била мелкая дрожь, казалось, что темные стены наваливаются на нее, сужая пространство, превращая камеру в гроб. В углу камеры Аня заметила маленький зарешеченный глазок видеокамеры – тишина наблюдала за ней.
Тем временем в комнате, где-то над камерой сидели трое – двое мужчин и женщина. Посреди комнаты стоял круглый, темной породы дерева, стол. На его поверхности была вырезана золотая пентаграмма. Стены были завешены красными и черными портьерами. Единственным источником света был старинный подсвечник на пять свечей, стоящий посреди стола.
– Все прошло как планировалось, – спросила женщина. Ей было за сорок, но она явно пользовалась современным технологиями и выглядела весьма и весьма моложе. Черные волосы, черное облегающее платье, тонкие запястья украшали золотые часы и старинный серебряный браслет в виде кусающей себя за хвост змеи.
– Да, как планировалось. – сухо ответил один мужчин, ему было около пятидесяти лет, его глаза постоянно бегали по собеседникам, стенам комнаты, пытались что-то рассмотреть, уцепиться за какие-то мелкие детали, заметить, что не видимое другим. На нем был голубой дорогой костюм, на указательном пальце правой руки сиял массивный перстень с пентаграммой. Жидкая шевелюра темного цвета была уложена, чтобы прикрыть большую лысину на голове. В руках мужчина крутил сигарету не решаясь закурить. – Девка что надо, представляю, как мы пустим ее в дело, совсем молодая, выносливая. – она довольно закрутил головой, представляя нечто вожделенное.
– Не спеши, Сикст, не спеши. – женщине явно не нравилась суетливость и похотливые намерения мужчины.
– Кайя, хватит меня одергивать, не забывай, что все это мое и я буду решать, сколько мы будем ждать, а сколько драть эту молодую суку! – взвился мужчина в голубом костюме, которого звали Сискст.
– Тише, мы проведем ритуал и узнаем, чего хочет Хозяин, и после этого решим, что с ней будет. – в разговор вступил третий мужчина, с виду было не ясно, сколько ему лет, могло быть и тридцать, и пятьдесят. На нем было белое поло и синие джинсы.
