Рик хмыкнул. Старик криво улыбнулся в ответ и продолжил:
– К слову, мы почти пришли, и мне бы хотелось называть вас как-то иначе, нежели «мой спаситель». Думаю, это может создать основу для некоторого тщеславия. Не будете ли вы так добры назвать мне свое имя?
– Рик. От меня встречная просьба, потому что все это время я называю вас в голове не иначе как «старик».
Старик даже хохотнул, силы на удивление быстро возвращались к нему, несмотря на то, что дорога начала резко идти в горку.
– Немного в лоб, и все же по делу, я уже не молод… Но, прошу заметить, еще не так уж и стар! Лишь приблизился к концу шестого десятка. И все эти годы я зовусь не иначе как Парацельс Гааз, к вашим услугам. В интересных обстоятельствах мы с вами знакомимся… Впрочем, смотрите, мы наконец-то дошли!
Кровь уже не текла, и он убрал тряпицу от лица и махнул в сторону милого двухэтажного здания. Второй этаж, по всей видимости, был жилым, на улицу выходили два окошка: на одном ставни были затворены, во втором вяло колыхались белые занавески. А на первом этаже, если вывеска не обманывала, располагалась аптека. Рик покосился на Парацельса.
– Вы целитель?
– Уже давно не практикую в качестве основного занятия… Уж для чего я действительно стар, так это для беготни по домам с охапкой лекарств. Люди сами приходят ко мне, в основном с целью приобретения лекарственных снадобий, изредка ради консультации по конкретным случаям… Что же мы стоим на пороге, пройдемте! Я настаиваю.
Они преодолели пару ступеней, Парацельс оперся на косяк двери, повозился с ключом. Из дома пахнуло травами. Старик и юноша ввалились внутрь, аптекарь прошаркал вглубь помещения и устало осел в кресле. Рик затворил дверь и глянул искоса на Парацельса. Тот сопел, придерживая голову за висок – похоже, мелькнувшая в разговоре бодрость была напускной, а схватка с грабителями и путь домой все-таки высосали из старика почти все силы. Гааз поймал его взгляд и попытался улыбнуться:
– Обычно в этом кресле сидят мои клиенты в ожидании, пока я подберу и смешаю требуемое. Сегодня судьба распорядилась так, что пациент – я сам. Прошу меня простить, кровь, к счастью, уже остановилась, но голова просто раскалывается, а ноги еле держат… Пожалуй, раствор полыни с парой капель ромашковой настойки должны помочь. Не затруднит ли вас пройти за стойку, отворить деревянный шкафчик, вон тот, слева, я скажу, что конкретно передать. Ох…
Парацельс прикрыл глаза, сжал пальцами переносицу и начал ее массировать. Рик кивнул, не заботясь о том, что старик этого не увидит, и нырнул под прилавок. Вдоль стены, от пола до потолка, располагался добрый десяток шкафчиков. У половины дверцы были застекленные, пузырьки и коробочки внутри стояли идеально ровно – старик был явный аккуратист. Рик мысленно одобрил такой подход. Он подошел к деревянному шкафчику слева, потянул на себя дверцу, окинул взглядом блеснувшие на солнце стеклянные бутылочки. Раствор полыни и ромашковая настойка…
Рик взял бледно-розовую склянку с нижней полки, привстал на цыпочки, ухватил маленькую бутылочку с голубой жидкостью с верхней. Удерживая трофеи в одной руке, закрыл дверцы, пошарил глазами по стойке, прихватил еще низкий стеклянный бокал. Вылез из-за стойки, поставил все это на стол по левую руку от аптекаря.
– Смешаете сами? Могу и я, если скажете, сколько.
Парацельс вздрогнул, вынырнул из своих мыслей, посмотрел на склянки. Прокашлялся, смущенно взглянул на Рика.
