— А ты меня поддерживал? Варис обожал меня в ответ? Грегори начал воровать у меня обувь, потому что я воровала его? – не поднимая голоса, ответила я и обернулась.
Истан смотрел на меня, как на привидение. Скорее всего, сестра не могла такого не просто сказать – она даже подумать так не могла. Алисия, как и все мягкие натуры, не просит ничего взамен. Они дают, дают, дают до тех пор, пока их жизненный и финансовый источник не иссякнет. Они даже не понимают, что он не вечен. Лизонька такая же. Как она теперь без меня? Я надеялась, что найдет мое письмо в документах. На похороны ведь нужны документы, а кто еще знает где все лежит? Только она.
— Тебе не жаль нас, Алисия, - лицо этого артиста погорелого театра было таким несчастным, словно это его оставили без сапог и собираются отдать замуж.
— Ни капли. Вы молодые лбы, на которых можно пахать. И если ты продолжишь притворяться жертвой, это мы и будем делать. Потому что пахать нам, видимо, придется. Как минимум для того, чтобы обеспечить нас самих едой на зиму.
— Пахать? – он открыл рот и присел на валун, возле которого все еще лежала та самая стружка.
— Да, и сеять! Ты должен рассказать мне о земле. Потому что лучше меня знаешь, - надежда, что не выдам себя с потрохами, теплилась во мне, и делать хорошую мину при плохой игре было все сложнее.
— Что я могу рассказать о том, в чем не смыслю? Приказчик ушел сразу после того, как ты слегла. Он знает, что барон поставит другого человека.
— Значит, все знал приказчик, а не ты?
— Да.
— У нас осталась лошадь. Так?
— Да, Бирк возит на ней дрова, - коротко ответил братец.
— На племенной, потомство от которой стоит больших денег?
— Он не дал мне ее продать. Сказал, что тогда уйдет сам, - теперь Истан говорил, опустив голову. Это дало мне сил. Значит, понимает хоть немного свою вину.
— А эта граница… Она далеко от нашего дома?
— До вечера можно обернуться назад.
— Пешком?
— На телеге. Осталась маленькая телега…
— Ну, хоть так…
— Прикажу Бирку, чтобы съездил, - Истан решил, что этим наша беседа закончится.
— Я поеду с ним. В запасах есть еще крупы? Мясо? Может, есть зерно или мука?
— Нет. Только вяленое мясо. То, что не съедается, Бирк вялит. Говорит, что на зиму. Его жена собирает травы, ягоды.
— Ты надеешься на то, что они поделятся с вами?
— Я надеюсь, что моя сестра образумится и выйдет за барона, у которого полны закрома, - сквозь зубы ответил брат.
— Пересчитай все, что есть в наших закромах, скажи Бирку, чтобы завтра с раннего утра, после завтрака, отвез меня к тем границам, а сегодня пусть приведет жену.
Я отвернулась и пошла в дом. У меня было много вопросов. Один из них, вдруг возникший, не давал мне покоя – где в доме жили все эти слуги? Дом огромен, лестницы три. Двери внизу две, и обе – в кухни.
Посуда в зале была убрана, стол помыт, лавки задвинуты. Стул, на котором сидел Варис вынесен из зала. Видимо, Бирк и Лидия обошли дом и вошли в него без нас. Расторопные, ничего не скажешь. Этих людей нам терять ни в коем разе нельзя! Надо сказать Лидии, чтобы не носила этот стул туда – сюда. Только, вот… Варис… Наверно, ему не слишком приятно, когда все видят его немощь на руках у слуги.
Я выбрала среднюю лестницу. Моя - левая вела лишь в мои апартаменты, По правой слуга спускался с Варисом. Где-то жили братья, где-то была комната родителей, где раньше стояло зеркало. Самое время изучить дом повнимательнее, но встречаться с Варисом снова я пока была не готова.
