Край. На фоне неба - страница 2
через шёпот угольный – сказать —
что тебя по-прежнему тревожит…
или, вновь, как раньше промолчать,
согреваясь угольным эрзацем —
топливом – из прошлого уже…
Будь – опять – каким-нибудь мерзавцем
с камушком, ограненным, в душе.
Слушай – как шипят ночные угли —
слишком тихо. чтобы распознать,
что там утром – будет и… не будет.
В чьих руках ты будешь доживать».
март 1. 2017 год
«Я только одежда для мыслей Твоих и слов …»
Я только одежда для мыслей Твоих и слов —
и ни слова больше! Я только Твоя одежда —
слишком потёртая об камни Твоих углов,
но почти ещё целая – маленькая, но надежда,
что не этим всё кончится… и я не останусь гол —
не замёрзну от холода и не сгорю от зноя…
и мне не понадобится какой-нибудь, там, укол,
чтобы согреться длинной, как жизнь, иглою
и каким-то лекарством, что без рецепта врач —
вколет, не думая, вспоров на руке рубашку,
будто бы пашню весной прилетевший грач,
которую трактор немного попозже вспашет…
и вспенится хлебом… Я – только Твои слова…
Никчёмная куртка – одежда – в холодную пору —
видимо бабушка – точно – была права —
с детства дурак – никогда не поднимешься в гору.
Буду растаскивать медленно Твой алфавит
и разговаривать буду Твоими словами —
ведь окружающим похеру – кто говорит…
книги читают по школьной программе – на память…
Мне же – до пуговиц – шляться в холодном пальто,
рекомендуя к прочтению лучшие книги…
Кто я, по-твоему?.. – в общем, наверно – никто!.. —
так – переводчик субтитров в просроченном фильме.
март 1. 2017 год
«На крыше ночь короче, но темней…»
На крыше ночь короче, но темней…
и кошки более, чем серы и… горласты.
Звезда – прозрачней. В разговоре с ней —
один лишь ты – другие не причастны.
…и медленно сползает с неба тьма
по водостоку в мусорную яму —
к отходам жизни, где она сама
уже не различима – только драма —
происходящего… и пара нежных слов
о смысле жизни… медленно, но верно —
сползает тьма… Сомнительный улов —
на крыше мира – безграничность неба.
март 2. 2017 год
«Смерть где-то вдалеке – её здесь нет…»
Смерть где-то вдалеке – её здесь нет,
как нет вокруг назойливых туристов…
сюда не проникает Божий свет!.. —
тугое небо… и, как маски лица
живущих здесь. Пока ещё живых,
как жив и я под ненасытным небом,
что пожирает – тех – ещё – своих —
детей… отсутствием тепла и света, где бы
не находился – медленный уход
из обозримого… в назначенное время,
когда не проницаем неба свод
над небольшим и… старым поселеньем,
когда – уже – не скажешь – Пережди…
наполни фляги немощной водою,
для глаз своих пространство – сбереги,
не стань добычей тех, кто за тобою
уже идёт… И смерть здесь – не при чём!.. —
ты, видимо, один из тех, немногих,
кто подставляет раненным плечо…
и не пинает нищих вдоль дороги…
и не кроит – так-эдак и не так —
через колено, через междометья…
чужую жизнь… Ты, всё-таки – дурак,
раз не увидел новое столетье —
и там остался, где чужая тень
ещё владычит и… не сквернословит…
Зачти себе ещё один – лишь – день —
в конце концов!.. – шесть тридцать – солнце всходит.
март 3—4. 2017 год
«Не дли мне жизнь – пусть будет разговор …»
Не дли мне жизнь – пусть будет разговор —
о ней самой – не списочный. натужный,
не цифирный… решётчатый забор,
который, в сущности, совсем уже не нужен —
так болтовня о виденном – уже!.. —
безделица, но теребит суставы…
Глянь в форточку – звезда горит уже
и говорит нам – вы, увы, не правы —
в сомнениях – по поводу и без…
Не дли мне жизнь – и дальше – будь, что будет.
Похожие книги
Благодаря помощи РУССКОЙ ГУМАНИТАРНОЙ МИССИИ и Евгения ПРИМАКОВА, не только «ПОСЁЛОК», но и другие книги находят своего читателя.
Автор благодарен Русской Гуманитарной Миссии и её генеральному директору Евгению Александровичу ПРИМАКОВУ за помощь, оказанную при создании этой книги.
Автор благодарен за помощь в произошедшем и происходящем своим друзьям: Игорю Кучину, Сергею Лиходееву, Станиславу Молодковцу, а также «Русской Гуманитарной Миссии» и Евгению Примакову.
Пока растёт дерево, даже если верхние ветки уже отсохли, есть возможность быть незабытым, как минимум – Ангелами.Автор выражает благодарность за помощь в создании и издании книги своим близким: Татьяне Захаровой, Игорю Кучину, Сергею Лиходееву.
Василек, подрабатывающий стриптизером после лекций, встречает на одной из вечеринок Зою, которая привлекла его внимание. Их встреча вскрыла накопившееся проблемы обеих семей, на фоне которых порицаемая подработка студента выглядит невинным увлечением.
Вся мощь правоохранительных органов и силовых структур обрушивается на голову строптивого директора крупнейшего сибирского предприятия, не пожелавшего идти на поводу местных чиновников. Только вмешательство адвоката Гордеева спасает его от произвола и страшных обвинений в заказных убийствах.