Мы присели на бетонный парапет, Евгений Палыч закурил. Вода шелестела у нас под ногами. Всюду, куда хватало глаз, раскинулись зеленые поля, за которыми виднелись длинные одноэтажные здания с треугольными крышами.
– Там фермы, – пояснил Серый Плащ. – Люди трудятся день и ночь, выращивают овощи, скот, птицу. Продукцию сбывают как здесь, так и в соседних регионах. Правда, Крутов периодически поднимает вопрос об ограничении экспорта и повышении налоговых ставок, но для фермеров это неприемлемо.
– Как они договариваются?
– Через своих лоббистов в Городском Совете. Проводят нужное им решение, мэр подчиняется. Для чего ж они этих дармоедов-депутатов выбирали!
Где-то далеко из-за кромки небольшого леса торчало несколько труб. Проследив за моим взглядом, Евгений Палыч произнес:
– Крупные предприятия в обязательном порядке за чертой города. Точнее, они там изначально были построены. Тут никому в голову не приходит возводить города вокруг вонючих заводов. Мухи отдельно, котлеты отдельно, как говорил один наш общий знакомый. Не могу сказать, насколько счастливы тамошние флора и фауна, но жители Края не чувствуют, что у них под боком химическое производство федерального масштаба. С очистными сооружениями полный порядок, иначе местные депутаты сняли бы с промышленников три шкуры.
Я шумно выдохнул, почесал затылок. Захотелось курить. Аллочка Сиротина, контролировавшая мою боевую форму, не знала, что при себе у меня всегда имелась запечатанная пачка сигарет. Если сейчас дернуть одну штучку, она ничего не узнает.
Нет, пока не стоит.
– Ладно, убедил, все красиво. Но все-таки, во сколько тебе обошелся этот аттракцион?
Евгений Палыч посмотрел мне прямо в глаза, едва ли не впервые за недолгое время нашего знакомства. И я увидел в них…
…усталость и отчаяние. И морщин на лице значительно прибавилось. Чуть раньше мне казалось, что он моложе.
– Еще раз для особо одаренных: это не аттракцион. Я сам не знаю, что это. Могу только догадываться. Параллельная реальность, мать ее!
– Ой, я умоляю!
– Если у тебя есть объяснение получше, я весь внимание.
Я не нашелся с ответом.
– Однажды я все-таки прокатился до соседнего населенного пункта, чтобы удостовериться, что это не «Шоу Трумэна». Тут в сорока километрах есть город Крылов, он покрупнее, там тысяч восемьдесят проживает – в Крае только под сорок. Купил билет на междугородный автобус, прокатился, погулял там несколько часов…
– И?
– Такая же фигня, только круче. Больше высоток, мощнее инфраструктура, сервис. Но погружаться глубже я не стал, сел в обратный автобус и вернулся сюда. Тут как-то теплее…
Я посмотрел вниз, на речку. На моих глазах из воды вынырнула крупная рыба, похожая на осетра. Хватанула ртом воздух и плюхнулась обратно.
– Это какая-то другая Россия, не при Лимонове будь сказано, – усмехнулся Палыч. – Живая, не лубочная. Матрешки, балалайки, кокошники, медведи, водка – ничего подобного, хотя свои алкаши и маргиналы, конечно, есть. Понятия не имею, как это вышло. Наверно, в какой-то момент эта Россия соскользнула с колеи, по которой тряслась, и пошла своей дорогой. Может, Ивана Грозного в младенчестве уронили. Может, Николай Второй не так сильно тупил. Может, Учредительное собрание задавило большевиков… Но уж точно здешние аборигены не знали ни Горбачева, ни Ельцина – за пятнадцать лет английский газон не вырастишь. В общем, я без понятия, что и когда произошло. Но эта страна дышит полной грудью – вот здесь, в таких городках. Деньги больше не крутятся только в мегаполисах. Я тут почитал прессу на досуге… тебе это еще предстоит, у тебя много времени впереди… и узнал, что тут нет никакой большой политики в том виде, в каком мы ее знаем, никакого гребаного мессианства и галлюцинаций о Третьем Риме. Тут парламентская республика, и я все никак не могу запомнить фамилию их президента, прикинь! Филиппчук, Пилиппчук, Хреночук!.. Это какой-то ночной кошмар. Вон, глянь.
