Грозно втаптывая невидимого своего врага в землю, круша и ломая всё на своём пути, этот аут снова летел на меня. Я встал, отряхнул пятую точку от земли, посмотрел на него, тяжело вздохнул и ждал. Идиот. Когда Шурик оказался в метре от меня, я без всякого труда, спокойно контролируя ситуацию, сделал выпад влево, убрал корпус на левую ногу, сделав её опорной, а правой, как косой сбрил его по коленям. Его тушка, встретившись с преградой на пути, в виде моей ноги, стремительно полетела лицом вниз. Плюхнулся он, не дай бог каждому, лежал мордой в грязь, фыркал что-то, кряхтел. Я спокойно повернул озлобленного Шурика на спину и прямым ударом влепил ему в нос, отправив в недолгий нокаут. Ну, минут тридцать он не будет мне мешать. Далее снял с остатков Бахи и водителя ремни, и наглухо связал ноги и руки этому злодею.
С ним разберусь позже. Сейчас главное, что я остался жив в этом жестоком, кровавом балагане, а, значит, надо это дело перекурить. Упав на землю рядом со связанным пленником, я достал из левого кармана куртки пачку и закурил. Ужасно раскалывалась голова, и сил не хватало даже на нормальную затяжку – моментом пробивало в голову настолько сильно, что в пору было визжать. От этой невыносимой боли я зажмурил глаза и откинул голову, направив ломившие глазницы вверх к спокойному небу.
***
В лицо подул прохладный ветерок, и я улыбнулся, дышать стало легче и неожиданно отпустило голову, боль исчезла. Лёгкость, словно минуту назад ничего и не ломило. Открыв глаза, я дёрнулся от неожиданности, вскочил на ноги и выхватил из ножен меч. Передо мной стоял инквизитор. Я осматривал его, как диковину: старые, рванные, потёртые джинсы, кирзовые сапоги, чёрный свитер и длинный кожаный плащ, длинные тёмные волосы, убранные в хвост, и бандана, трёхдневная щетина, зелёные глаза, острые уши, слева ножны и очень недурной меч – серебряный двуручник, чья мощь настолько велика, что с удара могла перерубить любую тварь пополам. Сейчас с такими не ходят, в моде мечи, с которыми можно управляться одной рукой, да и в кирзовых сапогах почти никто не рассекает сегодня. По всему было понятно, что передо мной стоит боец прошлого десятилетия, а, может, и прошлого столетия.
– Почему ты не убил его, ведь он желал твоей смерти? – Грубым голосом спросил незнакомец. Я его и не слышал, всё ещё разглядывая и думая, как он появился совершенно беззвучно и вообще, как я его не учуял и до сих пор не чувствую, но вижу. – Почему ты не убил того, кто желал твоей смерти? – Повторил пришелец.
– Я не желал его смерти и мне показалось, что он не по своей воле хочет моей, – спокойно ответил я.
– Ты – добряк. Это может сыграть с тобой злую шутку. Однако, ты прав.
– В чём? Кто ты? – Удивлённо поинтересовался я.
– Не он хотел твоей смерти…, – я встрял в его ответ, встав в готовности к бою.
– Не он, а ты?! Ты хотел моей смерти? – Руки крепко сжали верный меч.
– Ты – добряк и глупец, – покачал головой незнакомец.
– Тогда кто ты? Что здесь происходит? Чего тебе нужно? – Я давил на своего собеседника.
Инквизитор засмеялся, присел на корточки и посмотрел на меня.
– Я здесь живу.
– В каком смысле «живу»? В поле что ли? – «Как здесь вообще можно жить? Творится чертовщина какая-то».
– Не торопись с выводами. Водку будешь? – Улыбнулся он.
Ну а почему бы и нет, я после такой весёлой прогулки сейчас грамм сто бы принял на душу населения.
