Крепости и осадные орудия. Средства ведения войны в Средние века - страница 14

– Это не правда! Ты чудовище! Я не такой! – нервно возражал Борис, пытаясь отвести взгляд, но образ сына прочно засел в голове.

– Неужели? И это говоришь мне ты? Человек, что поимел крупицу власти и сразу возомнил себя вершителем судеб. Достаточно ли ты был милосерден? Прощал ли ты обиды врагам? Хоть раз упустил возможность оторвать кусок чужой жизни, если это сулило тебе выгоду? Нет. А теперь представь, что время для тебя – ничто, что смерть – твоя подруга, вообрази себе власть читать мысли и чуять людские страхи. Только подумай, чем бы ты стал, если бы познал ту мудрость, что имею я? Как бы ты рассуждал, если бы был свидетелем миллиардов жизней, чередом идущих одна за другой, но, по сути, не сильно друг от друга отличающихся? Нет, мой славный дерзкий друг, ты такой же, как и я, просто не достаточно искушен. Вы все такие. Любой достигший хоть малой сомнительной победы над другим, другого за равного себе уже не считает. Стоит вам только получить хотя бы йоту власти, как вы сбрасываете с себя оковы морали и не обременяете себя уже заботой о ближнем, что раньше вам ближнем-то и не был. Стоит глупцу начать зарабатывать немного больше другого такого же глупца, так он уже на голову выше как в своих глазах, так и в обществе, ведь все понимают, что это нормально. Только для вида все играют в игру равенства и братства. Хотя и здесь есть ваш прагматизм. Ведь если ты успешен в своих кругах, всегда есть люди выше. Так что если ты будешь топить в грязи неудачников, рано или поздно неудачника кто-то увидит в тебе. О да, даже в добродетель вы упрятали свою выгоду. Или нет? Сможешь ли ты искренне поверить, что какой-то уличный дворник из соседних земель – тебе брат? Сможешь его возлюбить? Или верховный судья увидит равного в каком-нибудь продавце ненужного хлама? Да хотя бы рядовой сотрудник правопорядка уже себя считает достойней рядового гражданина. А знаешь почему? Потому что он может так считать. Потому что ему позволили так считать, ведь у него есть власть.

– Ты сказал, что можешь забыть то, чего жаждешь. Зачем ты меня тогда мучаешь?

– А кто сказал, что жажду я мучений? Мне нужно совсем другое, но, видимо, получить это я не способен, вот и довольствуюсь меньшим.

– Я не лучший, но есть ведь люди, которых ты не посмеешь звать такими, как ты, – не успокаивался Борис Сергеевич.

– Да, есть. Но главное – кто они в ваших глазах, а не в моих. А для вас они белые вороны, изгои, сумасшедшие, и они не решают ничего! Так что пока есть такие, как ты, и вы правите балом, я всегда буду рядом. Я так и буду восседать на своем троне, получая ваши души в дар за никчемно вами прожитые жизни.

– Ты дьявол, – то ли спрашивая, то ли утверждая, сказал Борис, чувствуя волнение и зачатки паники в своем голосе.

– Корень страха и призрения в основе своей есть обыкновенное невежество. Все непонятное для вас – фундамент негатива. А дьявол я, мой любезный друг, не больше, чем ты. Да и я тебе уже ответил. Кстати, можешь гордиться, далеко не со всеми я столь откровенен. Но ты же мой любимчик, как я могу не побаловать тебя?

– Оставь меня. Пожалуйста, уходи. Прошу тебя! – падая на колени, уже не в силах терпеть слова существа умоляюще говорил Борис. Он уже давно начинал понимать, кем и чем было это существо, но думал, что сможет от него освободиться. Надеялся, что, как только месть его будет исполнена, он избавится от необъяснимого голоса. Верил, что, как и всегда, справится. Но теперь понимал, что план его провалился, и он стал рабом неведомой твари. Твари, что способна сожрать его живьем и целиком. И впервые за всю свою жизнь Борис испугался не за себя, а за свою душу, ведь она была им же добровольно отдана в лапы существа. Он догадывался, что за услуги оно спросит с него по полной, но это было раньше, когда существо делало вид, что подчиняется ему, помогает и верно служит. Слишком поздно он понял, что все оказалось ровно наоборот.