У той же Никитиной есть записи, которые позволяют понять, что под именем порчи могли пониматься разные болезни.
«В человеке порча растет, развивается. Временами она рассказывает человеческим голосом, кто и как ее наслал. Наславшего называют отцом или матерью. Выявляется порча в виде болезни, от которой человек теряет работоспособность и может умереть; это часто периодические припадки вроде эпилепсии, которые случаются при упоминании в разговоре, в присутствии порченного, некоторых животных, например, раков, мышей или при приближении к нему предметов сакраментального значения.
Народ часто считает порчу нечистым духом, посланным в человека. Очень распространено представление о порче как о животном, родившемся в человеке.
Знахарки дают человеку рвотные средства, таким образом якобы извлекают порчу наружу…
Извлеченную порчу надо сжечь» (Никитина, с. 194–195).
Ничего не могу сказать о порче в этнографическом смысле. Может быть, все это и действительно возможно, но при мне ни разу ничего подобного не делали. Но зато мне не только объясняли, но даже учили, как убирать порчу, которая на деле оказывается нечистотой сознания, но выглядит со стороны в точности, как эти описания.
Причем старик, который меня учил, сначала вволю поиздевался, рассказывая подобные же ужасы. Я уж даже начал побаиваться, как бы он не сделал какой порчи мне. Но потом он засмеялся и сказал: «Слышали звон, да не знают, где он». И принялся рассказывать заново.
Мне придется восстанавливать его рассказ, потому что я его не записывал. Но суть я усвоил точно. Тем более, что все это повторяли и другие мазыки.
Чтобы начать рассказ, я выделю главное из этнографических описаний. Мне очень важно, чтобы вы увидели – в том, что я беру основой мазыкского кресения, нет ничего, что бы отличалось от общенародных русских взглядов на порчу:
Порча проявляется разными болезнями. Болезни эти выявляются внезапно и вызываются либо присутствием какого-то человека, либо упоминанием чего-то, либо просто голосом, очевидно, узнаваемым по звучанию. При этом порча рассказывает себя, явно меняя голос больного, и если уметь ее расспрашивать, назовет имя своего «отца» или «матери» и расскажет все обстоятельства своего зарождения.
Она есть нечистый или злой дух, вошедший в человека. Чтобы от нее освободиться, порчу надо сжечь.
Вот полное описание того явления, которое мы будем изучать, и способ ее лечения. Ничего, что бы не укладывалось в это описание, в Кресении нет.
Мазыки убирали порчи Кресением. В широком смысле кресение – это все очищение сознания. В узком – то самое сжигание порчи, о котором говорилось в предыдущей главе.
Порчу надо сжечь. Но это легко сделать, если она вещь или существо.
А что делать, если она – образ сознания? Или дух? Человеку естественнонаучному даже трудно себе представить, как можно говорить о сжигании каких-то явлений сознания, тем более духов, которых не бывает.
Но мы уже поняли, что народ видел сознание гораздо более вещественным, чем мы. И гораздо более доступным для воздействия. При этом, если сознание может повторить все, что угодно, если оно может сделать слепок со всего, что воспринимает, значит, оно наилучший материал для творения самых неожиданных, порой даже невозможных вещей. Даже то, что мы часто называем невообразимым, на самом деле легко творится из сознания и как раз воображением.
