– Настолько же прекрасны, как и недоступны… – вставила свой комплимент Бенигна.
От Бирона не ускользнуло, что от выпитого вина его супруга чуть заметно покраснела, а Анна Иоанновна, напротив, сделалась бледнее. Как всегда, после выражения восторгов в её адрес императрица оживилась. «Принимает всё за чистую монету, – с неожиданным раздражением подумал Бирон. – А ведь давно не девица…»
С его лица не сходила самая очаровательная улыбка, а стальные глаза, обращённые к повелительнице, так и светились восхищением.
– Пущай Делиль непременно захватит свою «невтонову трубу» да определит на будущую седмицу, какая планета как выстраивается и будет ли оная нам благоволить… – распорядилась Анна Иоанновна.
– Ваше величество, даже солнце не смеет перечить вашим желаниям… – подлила елея Бенигна.
– Я немедленно распоряжусь, ваше величество, – тут же откликнулся Бирон.
Трапеза тем временем подошла к концу. Императрица вкушала сладости. Бирону показалось, что наступил подходящий момент для изложения проекта Кириллова.
– Ваше величество, позвольте заметить. При помощи трубы вашего придворного астронома мы могли бы не токмо наблюдать за звёздочками, но и обозреть самые дальние границы вашей империи. Поверьте, ваше величество, там можно отыскать ничуть не меньше занятного, чем среди небесных светил…
– В какую же сторону вы предлагаете повернуть зрительную трубу, граф? – императрице явно не хотелось переходить от звёздных забав к делам государственным, но она не стала снова огорчать своего любимца. – Так куда же: к полудню или на запад?
– Позвольте сообщить вам это в приватной беседе…
При этих словах супруга Бенигна вскинула на него неодобрительный взгляд и тут же потупилась, а императрица театрально всплеснула руками, мол, никуда не спрячешься от этих государственных забот.
Она улыбнулась Бенигне и приказала:
– Оставьте нас ненадолго, милочка…
Бенигна молча встала из-за стола, сделала книксен и вслед за лакеями вышла из столовой, плотно прикрыв за собой двери. Но, как только прислуга покинула приёмный покой, она припала к двери ухом, силясь расслышать, что за ней происходит.
До неё донёсся глуховатый голос мужа:
– Ваше величество, эдак мы и до самой Сибири доберёмся…
– O да! Доберёмся! А это что такое? Это же настоящая «невтонова труба»…
Последовал короткий глухой смешок. Раздалось шуршание кринолина. И на какое-то время всё смолкло. Бенигна ещё более напрягла слух.
– Ну а теперь, ваше величество, нам и до Камчатки рукой подать… – услышала она снова голос Бирона. – Ну а это… это – уже сама Ост-Индия, Аннет! Вы ещё узнаете, что такое Ост-Индия… Очень жаркая страна!
– О, майн фройнд, майн либе фройнд!
Бенигна отпрянула от двери, услышав за спиной приближающиеся шаги. В приёмную впорхнули несколько юных фрейлин. Они с почтением поприветствовали Бенигну и замерли в ожидании выхода императрицы.
Через час дверь столовой распахнулась. В приёмную вышел Бирон. Его лицо, как обычно, ничего, кроме холодного презрения к окружающим, не выражало. Под мышкой он держал ту же красную папку, с которой явился на обед.
Впрочем, даже проницательной Бенигне было неясно, удалось ли ему заполучить высочайшую резолюцию.
