Зверев загасил окурок о пепельницу и вставил:
– Я слышал, что этот Фишер тоже не был паинькой.
– Всё верно. Дитрих Фишер – правая рука Зиверса, оберштурмфюрер СС! Не только отправлял людей в газовые камеры, но ещё и издевался над ними, перед тем как умертвить, – дополнил Корнев.
– Всё ясно, и что же ты мне жаждешь сообщить? Этот мерзавец где-то объявился?
Корнев снова вскочил и принялся, размахивая руками, ходить туда-сюда.
– Сегодня в сквере на площади Жертв Революции на глазах у нескольких свидетелей один старик набросился на проходящего мимо милиционера. Завязалась потасовка, после чего у старичка стало плохо с сердцем, и он упал замертво.
– А что милиционер?
– Оставил старика умирать и скрылся!
– А старика точно не грохнули?
– Все признаки указывают на остановку сердца, но результатов экспертизы пока ещё нет.
Зверев почесал подбородок, уселся на стул и закурил новую папиросу:
– Лица милиционера конечно же никто не разглядел?
– Какой же ты догадливый! Свидетелей пятеро, четверо из них женщины: две ни черта не смыслят в знаках различия; третья говорит, что это был старшина; четвёртая вообще называет его капитаном. Запомнили только форму!
Корнев хлопнул ладонью по столу, в отчаянии закусил губу. Зверев спросил:
– А мужчина? Ты сказал, что был пятый свидетель, и это была не женщина!
– Студент строительного института! У парня проблемы со зрением, и он, когда начался весь переполох, как назло, уронил очки!
– Я всё понял, но при чём здесь Фишер?
– А притом! Хоть этот студент и слепой, но со слухом у него всё в порядке. Он один расслышал всё то, что выкрикивал умерший старикан. Тот называл нашего таинственного милиционера убийцей и несколько раз повторил фразу: «Крестовский душегуб!»
– А в госбезопасности что по этому поводу говорят?
– Я не хочу, чтобы они лезли в это дело, да и что мы им предъявим? Старик, по всем признакам, умер собственной смертью. То, что милиционер не оказал помощи пострадавшему, их вряд ли заинтересует, а мы наживём себе проблемы! Только то, что наш слепой студент что-то там эдакое услышал и всё… Я хочу сам со всем разобраться, не привлекая лишних глаз и ушей. Поэтому я хочу, чтобы ты оставил все дела и занялся поисками этого таинственного милиционера.
Зверев помрачнел, он прекрасно знал, что жена и два сына Корнева были казнены немцами в сорок третьем именно в Крестах. У Стёпки с этим Фишером личные счёты, а значит, плевал он на всех, в том числе и на чекистов. Теперь не уймётся, пока не достанет этого фрица.
Догадка Зверева тут же подтвердилась. Корнев схватил Зверева за плечи:
– Паша, может всё это и бред, но это мой единственный шанс поквитаться за Ниночку и ребят! У госбезопасности и без нашего Фишера забот хватает. У них сейчас одни «лесные братья»[3] на уме! Найди его, слышишь! Прошу тебя, найди!
Зверев высвободился из объятий, кивнул и спросил:
– То есть? Если что… – Зверев чиркнул ногтем большого пальца по горлу.
– Я на этом не настаиваю, хотя… Или ты к такому не готов?
– Перестань!
– Мне не важно, кто поймает Фишера, мы или МГБ[4], главное, чтобы Фишер понёс заслуженное наказание!
– Всё ясно! Кто расследует дело?
– Шувалов! Он уже кое-что накопал, но с этого момента расследование должен возглавить ты!
– Тьфу ты! – Зверев покачал головой. – Ты хочешь, чтобы я вырывал кусок мяса из зубов бешеной собаки?
– Ты о чём? – воскликнул Корнев. – Вообще-то Шувалов лучший следователь в Управлении!
