– Мне надо вернуться в строй, – тихо проговорил Дмитрий.
– Ну, если только вместе с койкой.
– Что?! – изумился парень.
– Ты раньше, чем через неделю, не сможешь встать на ноги, – пояснила я парню. – Обломок железа проткнул тебя насквозь, задел лёгкое и чуть не лишил тебя желудка. А если ты не будешь слушать мои указания, то я введу тебя в медикаментозную кому. Что выбираешь, Дима?
– М-да, – обиженно прохрипел он. – Какие ещё дурные новости для меня?
Наверное, Ледовской хотел пошутить, но выбрал очень неудачное время.
– О, мы на краю вселенной, там, где ещё ни разу не ступала человеческая нога. Прыгать крейсеру некуда, так что мы тут застряли до конца жизни.
– Слушай, Анчоус, я же…
– Я говорю правду, – перебила я парня. – Мы в жопе мира! Я бы позвала вашего военного психолога, чтобы он мог помочь тебе принять новую реальность, но извини. Там у него очередь на три года вперёд уже расписана. На обед – куриный бульон и болеутоляющее. Что-то ещё тебя беспокоит?
– Нет, – потрясённо выдавил из себя Дмитрий. – Я просто полежу здесь тихонько, хорошо?
– Да лежи сколько влезет, – махнула я рукой и пошла к следующему пациенту с обвязанной бинтами головой.
Работа немного отвлекла меня от мрачных мыслей. Я сделал три перевязки, вколола антибиотик ретивому бойцу, сменила капельницы, ещё раз проведала Ледовского. Надо сказать, что парень оказался понятливым, смирно лежал и молчал, видимо, ещё не до конца осознал все открывшиеся перед ним перспективы. Будь мы на сто световых лет поближе к Земле, я бы даже расчувствовалась и пожалела Дмитрия. Но сейчас мне в первую очередь приходилось заботиться о своём душевном здоровье.
– Анчоус! – у Ларса вошло в привычку нагло вламываться в мой кабинет без предупреждения. – Доложи обстановку по раненым!
– Все живы, но не здоровы, – я даже встать из-за стола не соизволила, чем ещё больше разозлила офицера.
Жизнь, можно сказать, феерически закончилась для всех нас, а Ларс всё равно был одет по форме, с прилизанными светлыми волосами и ядовитой ухмылочкой. У меня сложилось впечатление, что ему нравится бороздить край вселенной.
– Анчоус, меня бесят твои глупые шуточки!
Я оживилась, кажется, даже у этого наглеца есть хоть какие-то чувства.
– Ларс, я всего лишь медик, – развела я руки в стороны, показывая свои владения. – И подчиняюсь только адмиралу. Если не нравлюсь, то можешь вышвырнуть меня с крейсера на ближайшей обитаемой планете солнечной системы.
Офицер побагровел от ярости. Я понимала, что перехожу все рамки приличия, но у меня ведь была тяжёлая душевная травма. Во цвете своей молодости, с нерастраченным багажом жизни меня закинуло на край вселенной. И я не была обязана создавать иллюзию радости от своего пребывания на чёртовом крейсере.
– Анчоус, всем нам тяжело, – Ларс, видимо, решил проявить ко мне сочувствие, но это возымело обратный эффект. – Но мы же держимся.
– О, мне тоже дайте подержаться за вашу держалку, – саркастически попросила я, но мои слова прозвучали двусмысленно.
Ларс аж рот открыл и уставился на меня немигающим взглядом. Я многозначительно кашлянула, чтобы скрыть своё смущение. Как-то не хорошо получилось с Ларсом, но он сам напросился на грубый ответ. «Побежит же Лукьянову жаловаться», – подумала я и сменила гнев на милость.
– Ладно, после обеда займусь общественным полезным делом, – пообещала я офицеру.
– И каким же? – моментально насторожился Ларс.
