Крик Пардуса - страница 17



Святослав с поспешностью посадил дружину свою на коней и возвратился в Киев. И прогнал печенези в поли.».

Песня.

Ах ты наш батюшка Киев-град.
Ты хорош пригож на горе стоишь.
На горе стоишь, на всей красоте.
Про меж двух рек, про меж быстрых.
Про меж Днепры-реки, про меж Лыбяди.
Да с луговой то было со сторонушки.
Шёл кузнец из кузни, нёс три молота.
Ах кузнец-кузнец, ты скуй мне венец,
Ты скуй мне венец и золот и нов,
Из остаточков золот-перстень,
Из обрезочков булавочку.
Мне в том венце венчатися,
Мне тем перстнем обручатися, мне тою булавочкою убрус притыкать.
Ах как то было со луговой сторонушки,
Протекала тут Днепра-матушка,
А с нагорной та сторонушки пробегала речка Лыбядь- сестрица…

СЦЕНА-6

/месяц изок 6477 года (июнь 969 г.) полдень, Киев-град, княжий терем, златая палата. Князь Святослав, ближние его соратники, думные бояре, именитые мужи, почтенные купцы и другие, держут совет про меж себя./

Святослав- значит не желаете из казны мне дать на дружины и и полки новые? Али не любо вам, что опять я во походы уйду, надолго.

Искусеви- во отчине разлад не весть какой, да не устроения всякия, а ты, Святослав, идти всё куда-то намереваешься!.

Конеацер- оглядись, князь, вокруг что деется?!

Добрыня- прямь под боком у нас Чернигов-град и земля северская лилеют жгуче злобу-чёрну на Русь-киевску!.

Ивор- а за ними, родимичи, на Сулее-реке копят силушку так-же супротив Киева!.

Претич- а на Оке-реке, отпавшие вятичи, нам в спину не дружелюбно поглядывают.

Блуд- а полоцкий князь Рогволод, вообще откровенно враждебен стольному Киеву!.

Искусеви- потому как с осени уже не принимают ромеи к себе, ни корабликов наших купеческих, ни товаров наших русских!.

Каршив- вот и замер-встал путь наш торговый «из варяг во греки»!. Аж не шелохнится.

Добрыня- да в княжестве Тамарханском буза вновь подзачинается!.

Претич- что и не кстати совсем.

Добрыня- для большего нашего увеселения!.

Каршив- а везти корсуньцам- так оне злодеи цены на столько занизили!. Что и своего даже уже не вернёшь – не воротишь во цельности!. И каково вот сие?!

Конеацер- коль если ещё и довезёшь-доедешь сам.

Блуд – да и возвернутся живым-целёханьким ещё исхитриться дюже потребуется

Каршив- ведь Куря, князь печенежский, рек, мол слух прошёл, что замыслил Святослав ты на Царь-град не доброе!.

Конеацер- а ему идти против Византии- не с руки совсем.

Претич- вот и сделалися пути-дороги всякия опасными с изнова.

Искусеви- а на подоле и пристанях, и без того товаров скопилось не счесть уже!.

Добрыня- клети и лавки у всех, аж – на ломятся!.

Каршив- товары класти уже попросту не куды!.

Ивор- и гибнет, совершенно попусту, добро да рухло разноценное почём зря у всех!.

Конеацер- вот и скуднеет нещадно казна киевска который уже месяц с ряду!.

Добрыня- как и прочие закрома во всех землях да княжествах русских.

Конеацер- и коле не переменится вскоре всё, то и не токма пестовати полки новые, но и самою дружину княжу, подчивати станет не на что!.

Искусеви- так для чего станем мы сбирати те, княже Святославе, полки и дружины новы, да и на что?! Когда ести нужда явна, перво на перво, замириритися со Царь-градом, а значит и с печенеженой!. И уж затем, дланью твёрдою, востановити лад на во отчине!.

Конеацер- а для сего, Святослав, у тя и так силушки в Доростоле.

Искусеви- но ты продолжаешь по-прежнему тянуть всё куда-та, во сторону тебе одному ведомою!.

Святослав- так для того и тяну да стараюся, что-бы прикончить все не устроения разом, во на во отчине, да на долго при надолго!. Да-бы обрела Русь статью своею новою почёт-величие большее нежели ей либо-когда воздавалися. Но тому только ести помеха одна ръяна!. Коренится котора не здеся, а за морем…