Сев рядом с ней на кровать, я боялась что- либо сказать. Её волосы были заплетены в сложную косу, а на ней самой было надето в бело- розовую клетку платье.
Она сидела, как нарядная фарфоровая кукла, ожидающая своего покупателя.
– Привет,– тихо произнесла я.
Весна вздрогнула и обернулась. Её глаза расширились от удивления, рот слегка приоткрылся, словно она собиралась мне что-то сказать, а потом в момент вспомнила. Губы вновь сомкнулись, а глаза потухли, веки слегка опустились. Она отвернулась.
– Я выучила язык жестов, по крайней мере, старалась выучить. Но я знаю больше, чем в лагере, так что нам не обязательно использовать телефон.
Весна не реагировала. Продолжала смотреть в окно.
– Знаешь, это не очень-то красиво,– возмутилась я.
Весна повернулась и сложила пальцами жест.
– Не, такого я еще не знаю,– соврала я.
Она кивнула на дверь, но я обернулась, думая, что она на кого-то показывает.
– Там никого вроде, но сейчас проверю.
Встав с кровати, я открыла дверь и выглянула.
– В коридоре пусто,– сообщила ей, просунув голову в комнату обратно.
Весна шумно вздохнула и потянулась за телефоном, который я успела отобрать.
– Нет, я должна научиться понимать тебя без него, иначе, какая я подруга?
Её лоб наморщился, губы пожались. Весна злилась, и мне стало немного страшно, но я продолжила.
– Так просто от меня ты не отделаешься, сразу говорю. Я как липучка- приставучка, слышишь?
Весна пожала плечам и снова отвернулась. Тогда я села на подоконник, загромождая ей вид.
– Смотри, что я вчера купила,– достала ручку из рюкзака и просунула подруге.
Скорее всего, она взяла её автоматически, а когда поняла, что сделала, отказываться уже было странно. Она стала рассматривать коричневого страуса с огромными глазами на одной лапе.
– Правда, на твоего брата похож? Если бы там был индюк, было бы больше сходства, конечно. Но ничего не попишешь, хотя ею попишешь. Это ручка. Смотри!
Я достала тетрадку из рюкзака новенькую, которая мне понравилась больше всего вчера в магазине. На ней была Ариэль, лежащая на камне и гадающая на цветке. Тетрадка была большой и толстой. Раскрыв её, я взяла ручку из рук Весны и нарисовала сердечко.
– Еще она пахнет. Я поднесла её к носу Весны и та понюхала.
Её глаза расширились, а уголки губ едва дрогнули.
– Знаешь, когда мы ехали из магазина, играла такая противная песня. Там одна и та же фраза «итс май лайф», ненавижу её. Ты слышала её?
Разговор с Весной был больше похож на мой монолог, но иногда подруга в нём учувствовала своими киваниями или тем, что хотя бы брала в руки то, что я ей даю.
Я не заметила, как дверь открылась и в неё вошёл Женя с печеньем и графином с компотом.
– И я всегда выигрывала в этой игре в садике. Море волнуется, кажется, так… Но один раз с нами играла воспитательница, и у неё так хрустнула спина, она пыталась показать улитку, сейчас…
Я легла на спину, начав скручиваться.
– Ай!– в моей спине тоже что-то хрустнуло.
– Может ты это придумала, и на самом деле той улиткой была ты? – Женя громко рассмеялся, а я попыталась встать с пола.
– Кажется, мне нужна помощь… – прохрипела я, чувствуя себя совсем нехорошо.
Пока Женя ставил вкусности на пол, мне протянула руку помощи. Приняв её, я потянула на себя – и Весна упала рядом со мной на мягкий белый пушистый ковёр. Я стала щекотать подругу, которая ударяла ладошками по полу и стала улыбаться.
– Ага, ты врала мне, что не боишься щекотки! – я взяла подругу за ногу, принявшись чесать её пятку в розовых носках.
