Юные мелитопольские студенты энергомеханического факультета в ту пору, конечно, многого не знали из того, что стало следующим, уже мирным подвигом бывших фронтовиков, развернувших на берегах Днепра небывалую битву за восстановление Днепрогэса, с плотины которого сейчас была видна вся энергетическая панорама Запорожья.
Впоследствии Иван Тимофеевич Трубилин, занимая высокие государственные посты, встречался с Брежневым, даже общался с ним, не зная в подробностях, что именно Леонид Ильич, бывший фронтовик, боевой офицер, прошедший Малую Землю, после войны в должности первого секретаря Запорожского обкома партии возглавил работу по восстановлению среднеднепровского энергетического комплекса, того, что вдохнул жизнь в возрождение всей Украины.
Много интересного Иван Тимофеевич узнал позже из воспоминаний Брежнева, сам воскресив в памяти далекие дни, когда совсем «зеленым» студентом прикоснулся к тому, что потом уверенно поведет его по жизни. А как не согласиться с мыслями, записанными в 70-е годы бывшим участником восстановления, а теперь Главой советского государства:
– Днепрогэс – это не просто одна из сотен электростанций, построенных за годы советской власти. Сегодня есть более мощные и более совершенные, но та, Днепровская, стала символом индустриальной мощи Страны Советов. Мне рассказывали, во время одной из экскурсий молодая девушка, студентка, оставила запись: «Днепрогэс на нашей земле – это как Пушкин в литературе, как Чайковский в музыке. Какие бы гиганты не появлялись на Волге, Ангаре, Енисее, им не затмить патриарха советской энергетики…»
Кто знает, может это была именно одна из тех, кто в студенческой группе из Мелитопольского института механизации сельского хозяйства весной 1950 года посетила в Запорожье легендарную плотину.
Надо сказать, что это было время, когда люди писали письма. Друг другу, близким, любимым. Не был исключением и младший Трубилин. Часто в эпистолярном жанре он рассказывал родным о своем житье-бытье, не забывая, впрочем, живописать город, который столь неожиданным образом вошел в его жизнь, особенно личную. Именно тут, в Мелитополе, он познакомился с очаровательной девушкой Раей Солдатовой, которой суждено было стать его женой, матерью его детей.
Еще одно удивление, которое я вынес из знакомства с обширным родом Трубилиных – редкое (увы, для сегодняшних реалий редчайшее) явление – постоянство в семейных отношениях. Если уж брак, то навсегда! Поразительно, но за сто лет, со времен прадедов и прабабушек до правнуков – ни одного развода! Я думаю, это одно из самых убедительных подтверждений надежности нравственных скрепов большой и дружной семьи под простой русской фамилией.
Это, кстати, характерно не только для внутрисемейных отношений рода Трубилиных, а вообще во всем, что составляет суть их связи с обществом. И не только на уровне коллективов, а с любым конкретным человеком, вне зависимости от его положения в социальных условиях и должностных уровнях.
У Ивана Тимофеевича, рано достигшего властных высот, по-прежнему оставались в добрых друзьях его однокашники, в том числе и по Мелитополю. Он не без удовольствия вспоминал, как компанией ездили на Азовское побережье купаться, благо пляжи на украинской стороне (не в пример кубанским болотистым лиманам) ласково-песчаные, могли украсить любой престижный курорт.
Домой пишет, что с греческого языка название Мелитополь переводится как «медовый город», хотя жизнь студенческая в ту пору, конечно, была совсем не медовая, а уж тем более не очень сытая.
