Чай пили в полном молчании. Сначала Брайтон попытался было возмутиться качеством приготовления напитка, но Алиса так строго взглянула на него, что у почтенного профессора отпала всякая охота «качать права» и он подчинился мнению большинства – Алисы и своего менее привередливого компаньона, которые спокойно пили уже восемнадцатую кружку чая за день.
В прихожей зазвонил телефон, и бабушка поковыляла туда. Вскоре из-за двери послышался её по-старчески громкий голос.
– Мистер Брайтон, у вас есть какой-нибудь ненужный документ? – Вдруг обратилась к археологу Алиса. – На нашем языке.
– Документ? – Удивился тот. – Какой?
– Любой. Мне нужно, чтобы бумага выглядела более-менее официально.
Профессор порылся в карманах. Среди прочих и нужных, и ненужных бумаг отыскалась половина неправильно заполненной таможенной декларации, другая половина уже была израсходована на какие бытовые нужды.
– Подойдёт! – Оценила Алиса. – И ещё, мистер Брайтон, у вас найдётся сто долларов? А ещё лучше – двести.
– Конечно.
Не спрашивая, зачем ей понадобились деньги, профессор отсчитал нужную сумму и протянул купюры девочке.
– Спасибо! – Кивнула та, несколько секунд помолчала, потом с интересом осведомилась. – Вы меня так и не спросите, зачем они мне нужны?
Друзья переглянулись.
– Ну если ты их берёшь, значит они тебе необходимы, правильно? – Выразил общую мысль Файшер. – А зачем именно – это мы сейчас и так увидим. Или я не прав?
– Вы правы, – улыбнулась Алиса.
Когда бабушка вернулась, Алиса сделала как можно более официальное лицо.
– Уважаемая Крашенинникова, наш фонд занимается вопросами материальной помощи ветеранам второй мировой войны. Будьте добры, подпишите вот эту вот бумагу!
Мария Андреевна взяла в руки половину таможенной декларации и принялась разглядывать её, отодвинув от себя на расстояние вытянутой руки.
– Тут не по-нашему! – Пожаловалась она. – Я ничего не понимаю!
– А вам и не нужно понимать, – успокоила её девочка. – Подпишитесь вот здесь и вот здесь, – маленькая американка ткнула пальцем в две первых попавшихся строчки. – Это нужно нам для отчётливости.
– Наверное, для отчётности? – Предположила бабушка.
– Наверное, – согласилась с ней Алиса. – Русский язык – не мой родной, некоторые слова я знаю не очень хорошо. Я являюсь переводчицей у этих, – он кивнула на англичан, – пацан… у этих господ! – Поспешно поправилась она.
Мария Андреевна отыскала шариковую ручку и поставила две неразборчивых подписи.
– Спасибо! – Поблагодарила Алиса. – Возьмите материальную помощь – это в честь недавнего праздника Победы.
Бабушка взяла двести долларов и принялась ошарашенно вертеть их в руках:
– Это что – деньги?
– Это доллары. Их можно обменять на рубли в любом обменном пункте.
– Спасибо, внученька. Уж и не знаю, как вас благодарить.
– Нам не нужно благодарностей, мэм. В своё время вы и так сделали очень много; это мы должны вас благодарить.
Они распрощались. Уже на лестничной клетке, спустившись этажом ниже Алиса прервала молчание:
– Мистер Брайтон, я вам верну эти деньги.
– Не нужно, Алиса! – Возразил Файшер. – Что мы, не понимаем, что ли?
Девочка с удивлением взглянула на него. Вот уж от кого она этого не ожидала, так это от прижимистого еврея.
